Мое прекрасное искупление

Вэл вздохнула.

— Слава тебе, Господи. Я собиралась задать следующий нескромный вопрос.

— Нет, меня не удочерили, — прогудела я, — Линди — ирландская фамилия. Моя мать — японка.

— Твой отец — рыжий? — ухмыльнулась она.

Я уставилась на нее:

— У тебя может быть только два нескромных вопроса в первый день.

— Продолжай, — уступила она.

— Я закончила университет с отличием. Встречалась с парнем. Это закончилось плохо, — сказала я, устав от собственной истории.

— Никакой драмы. Наш разрыв был таким же скучным, как и наши отношения.

— Как долго?

— Я была с Джексоном? Семь лет.

— Семь лет. И не было кольца?

— Ну что — то вроде, — сказала я, состроив гримасу.

— А. Ты замужем за работой. Бетти Бюро.

— И он тоже.

Вэл издала смешок.

— Ты встречалась с агентом?

— Да. Он был из SWAT.

— Еще хуже. Как ты могла прожить с ним так долго? Как он выдержал так долго, пребывая на втором месте?

Я пожала плечами. — Он любил меня.

— Но ты вернула кольцо. Ты не любила его?

Я снова пожала плечами и откусила от бургера.

— Есть что — нибудь, что мне нужно знать об офисе? — спросила я.

Вэл ухмыльнулась.

— Вот и сменили тему. Классика. Хм… что же тебе надо знать об офисе. Не доставай Мэддокса. Он помощник ответственного оперативного сотрудника.

— Да, я слышала, — сказала я, потирая руки, чтобы смахнуть соль.

— Все время в Чикаго?

Я кивнула.

— Это правдивая сплетня. Он огромный, гигантский, невероятный мудак. Ты увидишь завтра утром, на совещании.

— Он будет там? — спросила я.

Она кивнула.

— Он скажет тебе, что ты безнадежна как агент, даже если ты лучшая из лучших, чтобы полюбоваться на то, как будет сломлена твоя самоуверенность.

— Я с этим справлюсь. Что еще?

— Агент Сойер — шлюха. Держись от него подальше. И агент Дэвис тоже. Держись подальше и от нее.

— О, — произнесла я, переваривая ее слова.

— Я не вижу себя в отношениях внутри офиса, после катастрофы с Джексоном.

Вэл улыбнулась. — Я из первых уст знаю о том, и другом… тебе стоит держаться подальше и от меня тоже.

Я нахмурилась.

— Здесь есть кто — нибудь, с кем безопасно общаться?

— Мэддокс, — сказала она. — У него были проблемы с мамой, и он превратился в плохого парня уже давно. Он не будет смотреть на твои сиськи, если ты пошлешь его.

— Итак, он ненавидит женщин.

— Нет, — сказала она, задумавшись.

— Он просто поклялся не иметь дела с ними. Я думаю, он не хочет, чтобы ему снова было больно.

— Мне все равно, что с ним случилось. Если то, что ты сказала, правда, я определенно не хочу общаться с ним.

— Все будет отлично. Просто делай свою работу, и живи своей жизнью.

— Работа — моя жизнь, — сказала я.

Вэл подняла подбородок, не скрывая, что была впечатлена моим ответом.

— Ты уже одна из нас. Мэддокс — крепкий орешек, но он тоже увидит это.

— Какая у него история? — спросила я.

Она глотнула воды.

— Он был сосредоточенным, но терпимым, когда я приехала в Сан — Диего чуть больше года назад. Как я говорила, он страдал из — за одной девушки в своем родном городе — Камиллы, — она произнесла это имя, словно у нее во рту был яд, — Я не знаю подробностей. Никто не говорит об этом.

— Странно.

— Хочешь выпить стаканчик или пять попозже? — спросила она, потеряв интерес, так как разговор не был сконцентрирован на моей личной жизни, — В центре есть клевый маленький паб.

— Я живу в центре, — сказала я, думая о том, увижу ли еще раз моего соседа.

Она усмехнулась.

— Я тоже. И многие из нас. Мы можем утопить наши печали вместе.

— У меня нет печалей. Только воспоминания. И они проходят сами по себе.

Глаза Вэл снова загорелись, но допрос был мне не по душе. Мне было не так трудно быть другом. Но у меня были определенные границы.

— А ты что? — спросила я.

— Это разговор в пятницу вечером, в компании напитков и громкой музыки. Итак, ты здесь, чтобы покончить с парнями? Ты нашла себя? — она задавала вопросы без доли серьезности.

Если мои ответы и были «да», я бы не признала этого. Она явно надеялась подшутить надо мной.

— Если это так, я уже с треском провалилась, — сказала я, думая о прошлой ночи.

Вэл наклонилась вперед.

— Ты серьезно? Ты только приехала сюда. Это кто — то знакомый? Одноклассник из старшей школы?

Я покачала головой, чувствуя, как горят мои щеки. Воспоминания приходили быстро, но вспышками — орехово — зеленые глаза Томаса, смотрящие на меня, когда мы сидели в баре, и звук моей двери, когда он прижался к ней спиной, как легко он проскользнул в меня, и мои лодыжки высоко в воздухе, дрожавшие с каждым потрясающим толчком. Я сжала колени от нахлынувшей реакции.