Девушка лежала в зеленой пижаме, которая действительно на ощупь была влажная. Поэтому Егор схватил телефон и набрал номер.
- Здравствуй, Женя! Ты сейчас свободен? Зайди пожалуйста в магазин на Кутузовской и купи три пижамы 42 размера. Я сейчас тебе отсылаю фотографию. Пусть подберут нежные цвета. И пару мягких полотенец для лица. И пулей обратно, я жду.
Я сфотографировал пижаму, не охватывая лица девушки и отправил. Затем бережно укрыл её и лег рядом.
Минут через пятнадцать медсестра уже несла препарат назначенный врачом и подключила к капельнице. Я смотрел на расстроенное лицо, полные слез глаза девушки и не знал, как по другому успокоить кроме, как обнять и прижать к себе.
Мне срочно требовалось переговорить со Стасом и я вышел из палаты. Я увидел его идущего по коридору. Мы вместе зашли в его кабинет и он начал сам, без предисловий.
- Терапевт уже сказала мне. Операцию придется отложить, Егор, сам понимаешь. Во вторник будет пятый день, поэтому после интенсивной рассасывающей терапии, я проведу повторную диагностику, за одно и проверим очаг и процент поражения легких.
И будто поняв мой немой вопрос произнёс:
- Егор, она под постоянным медикаментозным наблюдением. Для волнения нет причин. Понимаю, тяжело. Но и у нас будет чуточку больше времени, для принятия правильного решения, а не спонтанного. Хотя в медицине такой термин не применяется.
- Я пойду к ней, а то будет переживать, что долго отсутствую.
Стас махнул в знак согласия. Я вернулся в палату, её глаза были закрыты, а веки красными. Значит она плакала вовремя моего отсутствия. Я лег рядом, притянул её к себе, целуя её глаза. Так мы и лежали, пока не зазвонил мой телефон. Поднявшись с кровати, я сообщил ей, что привезли пижамы и я должен выйти ненадолго. Она согласно кивнула. Взяв бумажник я вышел.
Вернувшись, я сразу снял влажную пижаму, обтер её полотенцем и одел новую. Она слабо улыбнулась и снова из глаз покатилась слеза. Я заглянул ей в глаза, не зная какими словами её можно успокоить. И расстегнув кофточку, прижался губами к её груди. Она от удивления даже всхлипнула.
Я тихо встал, подошел к двери и провернул ключ в замке. Медленно, не отнимая от нее взгляда, я снял свою футболку. Теперь я был уверен, что завладел её вниманием. Лег рядом, прижав её к себе, медленно пройдясь взглядом, словно изучая, любовался её лицом. Поглаживал подушечками пальцев скулы, подбородок и медленно обводя контур губ и заглядывая в эти безумно красивые глаза, нагнулся и зашептал ей в ушко:
- Ты разрываешь мне сердце своим плачем. Я обещаю, что этот сложный путь выздоровления мы пройдем вместе. Ты не останешься одна. Верь мне.
11 часть.
Егор
Я боялся говорить о чувствах, которые обуревали меня. Боялся ошибки, боялся её молодости, боялся её незащищенности и зависимости от меня сейчас. Слишком мало времени, слишком много событий. Но в чем я сейчас был уверен - это в желании помочь, защитить, уберечь, в том числе и от слёз.
Но больше всего меня в этой девочке привлекала её искренность и чистота. Она порой, как и сейчас с таким нескрываемым обожанием любовалась моим телом, так искренне выражала свои чувства радости, веселья или стеснения. Что мне порой кажется, что это не земное создание явилось из другого мира. Настолько удивительно было мне видеть и ощущать на себе эти давно уже утраченные в отношениях между мужчиной и женщиной - искреннее восхищение. Что мне хотелось схватить её, прижать к себе крепко-крепко, чтобы убедиться, что это не игра моего воображения, а живое существо.
Вот и сейчас, мне хотелось сделать так, чтобы ни одна слезинка больше не капала из этих глаз. Ни одна горечь, грусть или печаль не могли бы омрачить её жизнь.
Порой мне кажется, что она так глубоко проросла в меня, что если её оторвать образуется кровоточивая рана. Вот и сейчас, я не мог спокойно смотреть на эти слезы боли и отчаяния. И я пытался отвлечь её лаской. Я не мог обмануть ту надежду в её глазах. Я должен был оправдать её веру в меня.
Но это безумно сложно, когда перед тобой неземной красоты небесное создание. Поэтому важно было не спугнуть и не перейти грань. Но вся опасность была в том, что эта грань была настолько зыбкой, что переступить её было очень легко. Я не мог этого допустить так как видел эту веру в её глазах, веру в меня. Поэтому я думал лишь об нежных объятиях, поцелуях и ласке. Чтобы дать ей почувствовать простое соприкосновение тел нежного мягкого женского и слегка грубого и твердого мужского.