Я бережно сложил бюстгальтер, выключил утюг и сел на кровать, поднимая жену на руки.
- Егор, извини пожалуйста, я вновь уснула, - с нотками огорчения в голосе, проговорила жена.
- Всё хорошо, родная. Самое важное сейчас - твоё здоровье. А сладкий и крепкий сон - одно из важных его составляющих. Так что, сейчас я покормлю свою малышку завтраком, а затем мы пойдём гулять на свежем воздухе.
- На свежем воздухе? - переспросила жена, расстроенным голоском.
Я понял, что её беспокоит, вспоминая излишне любопытные взгляды, которые сопровождали нас на прогулках во дворе больницы.
Поэтому, стараясь успокоить жену, да и себя, я сообщил жене, что мы выберем себе наиболее безлюдное место, на детской площадке. А дети вряд ли будут нас так пристально разглядывать. Правда, я смолчал об их мамочках и бабушках.
На кухне, пока готовилась еда, мы постоянно целовались, чуть не спалив кашу. Если бы жене не были прописаны прогулки на свежем воздухе, мы бы остались в квартире. Особенно если учесть, что эти поцелуи не прошли для меня бесследно.
Мы вышли на улицу, было уже около десяти часов утра. Сразу выйдя из подъезда, нас ослепило яркое солнце. Странно, но детская площадка была пуста. И я направился уверенным шагом к дальней скамейке на площадке, возле песочницы. Скамейка была оттенена густой кроной дерева. Это было как раз то, что нам нужно.
Я рассказывал жене какой была эта самая площадка во времена моего детства. И как мой отец и двое его друзей сами сделали и установили на этой площадке качели, карусели и горку. А также завезли песок и сделали песочницу.
Через некоторое время, детская площадка стала заполняться детками с мамочками и бабушками. Двор вскоре заполнился детским смехом, их криками, и криками их бдительных мамочек. Большинство из мамочек, поздоровавшись с нами, переключали своё внимание на своих отпрысков.
Вскоре мы заметили, как мимо качелей и каруселей прошли мамочка с пухленьким мальчуганом. Она присела на соседнюю от нас скамейку, и достав из пакета довольно большую машинку и лопатку, отвела малыша в песочницу. Он присев на корточки, в одиночестве возился в песочнице, не проявляя интереса к другим деткам и окружающим.
От пухленького малыша нас время от времени отвлекали упреждающие крики мамочек. Как вдруг, малыш с песочницы, в начале медленно, с опаской, но подошёл к нам поглядывая на жену. Я взглянул на мать ребёнка, которая тоже подошла к нам, и хотела было увести ребёнка.
Но моя жена, вдруг, обратилась к малышу: - Привет! Как тебя зовут?
Мать малыша подойдя совсем близко к ребёнку, наверно хотела его увезти. Но вдруг ребёнок подошёл к жене вплотную, и положа свои ладошки на живот жены сказал: - Саска.
- Приятно познакомиться! А меня зовут Настя, а это Егор, - поворачивая взгляд ко мне, сказала жена и накрыла своей ладонью ладошку ребенка.
Я заметил на лице матери ребенка удивление, я бы даже сказал испуг. Но малыш вдруг обернулся к матери и произнёс.
- Мама, это ляля, - вначале убрав ладошку с живота жены, а затем снова опуская обе ручки на её живот.
Мать жены чуть не плакала. А жена, погладив ладошки малыша, продолжила: - Сашка, выходит ты у нас Александр? Красивое у тебя имя.
- Нет! - тут же возразил малыш. - Папа говорит, что Александром я стану, когда вырасту.
- Понятно, думаю это правильно, - сказала жена.
А малыш вдруг убрал ладошки с живота жены, развернулся и пошёл к песочнице. Мать ребенка тем временем успела сообщить нам, что ребёнок болен аутизмом. И то, что он подошёл к посторонним, и говорил с ними, было прорывом после пройденного лечения в Германии.
Она рассказывала нам, а взгляд её неотступно следил за малышом. Который, тем временем, взяв в песочнице лопатку и осторожно переступив через бортик песочницы, вновь направился к нам.
Он положил лопатку, которая была вся в песке, на живот жены, а ладошкой вновь погладил живот жены и произнёс. – На, ляля.
Затем развернулся и, словно потеряв к нам всякий интерес, направился к своей песочнице.