Левая, выстрел.
Быстро один за другим прозвучали три последних выстрела. Бац. Бац. Бац. Трейси повращала револьверами и швырнула их на деревянный стол.
– Время!
Несколько зрителей зааплодировали, но их хлопки замолкли с осознанием того, что Трейси уже знала.
Десять выстрелов. Но только девять попаданий.
Пятая мишень в нижнем ряду осталась стоять.
Трейси промахнулась.
Трое наблюдателей рядом подняли палец, подтверждая это. Промах будет дорого стоить – ко времени добавят пять секунд. Трейси уставилась на мишень, не веря глазам, но не могла сбить ее взглядом. Она взяла револьверы, засунула в кобуры и отошла в сторону.
Все взоры обратились к Саре, к «Малышу».
Их крепкие тележки, которые отец сделал своими руками, чтобы держать там револьверы и боеприпасы, грохотали и тряслись, когда Трейси и Сара тянули их по земле и гравию на стоянку.
Солнце над головой быстро потускнело. Гроза разразится раньше, чем предсказывали синоптики.
Трейси отцепила прицеп своего синего «Форда», откинула задний борт и покатила на Сару.
– Что за чертовщину ты устроила?
Сара швырнула шляпу на сиденье, и ее светлые волосы рассыпались по плечам.
– Какую?
Трейси подняла серебряную пряжку – приз чемпиону.
– Ты не промахивалась по двум тарелочкам уже несколько лет. Думаешь, я дура?
– Мешал ветер.
– Из тебя плохая врунья, ты это знаешь?
– А из тебя хороший чемпион.
– Я не выиграла, это ты дала мне выиграть. – Трейси понизила голос, пока мимо проходили двое зрителей; уже упали первые капли дождя. – Тебе повезло, что папы не было.
Джеймс «Док» Кроссуайт не мог сказать их матери, что ей придется покинуть Гавайи, чтобы отпраздновать двадцать пятую годовщину их свадьбы на пыльном стрельбище в столице штата.
Трейси смягчилась.
– Мы уже говорили об этом. Я говорила тебе, что нам обеим нужно приложить все силы, а то люди подумают, что все это подстроено.
Прежде чем Сара успела ответить, Трейси отвлек шум шин по гравию. Бен на своем белом пикапе объехал ее «Форд», улыбаясь обеим из кабины. Хотя они с Трейси встречались уже больше года, Бен по-прежнему всегда улыбался, увидев ее.
– Мы еще поговорим об этом завтра, когда вернемся домой, – сказала она Саре и поздоровалась с Беном, когда он вылез из кабины и натянул на машину кожаный чехол, который Трейси купила ему на прошлое Рождество.
Они поцеловались.
– Извини, я опоздал. Тот, кто запретил вождение в нетрезвом виде, наверняка никогда не ездил через Такому.
Когда Трейси подняла воротник своей куртки, Бен взглянул на пряжку у нее в руке.
– Эй, да ты победила!
– Да, победила.
Она посмотрела на Сару.
– Эй, Сара! – воскликнул Бен.
– Эй, Бен.
Трейси сняла плащ и красный шейный платок и бросила на сиденье. Потом села на край прицепа и протянула Саре ногу, чтобы та стянула сапог. Небо уже совершенно почернело.
– Мне не нравится, что в такую погоду ты поедешь одна.
Сара швырнула сапог на сиденье, и Трейси протянула другую ногу. Сара ухватилась за пятку.
– Мне восемнадцать. Думаю, как-нибудь доеду до дому; подумаешь, дождь.
Трейси взглянула на Бена.
– Может быть, ей лучше поехать с нами?
– Она не хочет. Ты же не хочешь?
– Нет, определенно не хочу, – подтвердила Сара.
Трейси надела сандалии.
– Собирается гроза.
– Трейси, брось. Ты ведешь себя так, будто мне десять лет.
– Потому что ты ведешь себя так, будто тебе десять лет.
– Это потому, что ты обращаешься со мной так, будто мне десять лет.
Бен посмотрел на часы.
– Мне жаль прерывать эту глубокомысленную дискуссию, леди, но, Трейси, нам действительно придется уехать, если мы собираемся сохранить бронь.
Она отдала ему свою походную сумку, и Бен положил ее в машину, а Трейси обратилась к Саре:
– Езжай по шоссе. Не сворачивай на местную дорогу. Сейчас стемнеет, да еще дождь пойдет, так что не видно будет ничего.
– По проселку быстрее.
– Не спорь со мной. Езжай по шоссе, как ехали сюда.