Майк улыбнулся вымученной улыбкой, а я прикусила губу. Пытаясь пошутить, я нечаянно задела его за живое.
Смешивая для меня и Пьера коктейли, Майк выпил свой первый бурбон, и щедро налил следующий. По глазам Пьера я видела, что это было только начало и последует еще много напитков, и я даже стала сомневаться, было ли хорошей идей согласиться провести вечер вместе. С другой стороны я не хотела оставлять Майка наедине с собой. Ни разу не видев его и Жаклин вместе, я была почти уверена, что это был несчастливый брак. Мне хотелось напрямую спросить Майка об этом, но не хватало смелости. Тем не менее, я хотела наконец понять кое какие обстоятельства и причинные связи.
— В чем причина ссоры между тобой и Харри? — спросила я, когда он подал мне бокал с коктейлем.
— Может, поговорим о чем-нибудь более приятном, чем спор двадцатилетней давности? Даже канаста12 увлекательнее разговора о Харри.
Мы чокнулись бокалами, и я попробовала текилу санрайз. Видимо я выглядела так, что Майк все-таки вернулся к теме разговора.
— Соглашусь. Ты приезжаешь в Кальтенхузен, и все кажется тебе чужим и перевернутым с ног на голову. Кроме того, рано или поздно ты все равно все узнаешь. — он бросил короткий взгляд на Пьера. — Но прежде чем ты услышишь другие версии, я расскажу тебе свою.
Майк в третий раз налил себе бурбон. Он так крепко держался за стакан и стойку, будто бар обеспечивал ему необходимую стабильность, чтобы вынести это жалкое состояние. Сделав глубокий вдох, он рассказал, как все начиналось.
Глава 14
Летом девяностого года они с Харри решили заняться продажей страховок для тогда еще граждан ГДР. Это были легко заработанные деньги, и они решили заниматься этим до тех пор, пока не заработают достаточно основного капитала, чтобы основать свою фирму. Однако у Харри дела шли хуже, он продавал намного меньше страховок, чем Майк. Зарплата была невысокой, больше всего денег можно было заработать на комиссионных сборах, но и их едва хватало. Страховой бум длился весь год вплоть до середины следующего года, когда началось перенасыщение рынка как на западе и заработки упали. У Майка с этим не было проблем, так как он на протяжении двух лет удачно продавал страховки и смог отложить достаточно много денег. У Харри напротив почти не было накоплений.
— Я не мог его ждать,— сказал Майк. — Вернее, не хотел. Понимаешь, у меня в голове была идея обзавестись собственной фирмой или фабрикой, а тогда для этого были все условия. Так как Пёль был экономически слабо развитым регионом, на него выделялись государственные субсидии. Рыбаки Мекленбурга уже были готовы заключить долгосрочные договоры с фабриками на западе. Если бы я прождал еще год, то мог бы попрощаться со своей идеей. Поэтому я довел это дело до конца.
Это было нелегко, можешь мне поверить. Я предложил Харри работу на моей фирме, он стал бы на ней вторым человеком. Но до этого не дошло, так как ему нужно было проходить гражданскую службу в Тюрингии, от которой я был освобожден, потому что управлял предприятием. Когда Харри вернулся, он больше не хотел работать у меня, как бы я его не уговаривал, он становился все упрямее. Он начал настраивать людей против меня и фирмы. Постоянно подавал на меня в суд. Конечно, я защищался, причем достаточно успешно. Этот идиот сам испортил себе жизнь.
Майк опрокинул стакан бурбона, поставил его на стойку так резко, словно это была точка в мрачной странице жизни.
Под предлогом посмотреть, где Жаклин, он вышел, а я подумала: «тебе опять удалось Лея». Хотя теперь мне стали ясны кое-какие детали, но своими вопросами я превратила веселый вечер встречи, которому сама же так радовалась, в меланхоличный.
— Не волнуйся, он сейчас придет в себя,— сказал Пьер, угадав мои мысли.
Но дело было не только в этом. Я уже встретилась со всеми друзьями юности, кроме Юлиана конечно, и вынуждена была с грустью подытожить, что наша бывшая компания была словно поражена циррозом. Майк и Харри враждовали, Маргрете недолюбливала Жаклин, в браке Майка и Жаклин тоже было не все гладко, Маргрете презирала собственного брата, и по моим ощущениям, Майк и Пьер тоже не особо нравились друг другу. Они почти не разговаривали друг с другом, особенно Пьер был заметно молчалив в присутствии Майка.
Что касалось Юлиана, то я по-прежнему была сбита с толку его отсутствием и обстоятельствами его исчезновения. Более того, я испытывала какое-то странное беспокойство. Сама не понимаю почему, но я постоянно думала о таких передачах как «Номер (уголовного) дела ХУ (икс игрик) — нераскрыто» или «Вскрытие», в которых регулярно находили давно пропавших людей, например, в саду у соседа или замурованными в подвале. Я постоянно говорила себе, что Юлиан не мог ни с того ни с сего куда-то исчезнуть. Особенно перед ним я должна была загладить свою вину, а теперь кажется, что я его больше никогда не увижу. Это обстоятельство заставляло меня нервничать. Чтобы заполнить вакуум, вызванный его отсутствием, я хваталась за каждую соломинку.