Капитан постоял в раздумьях ещё несколько мгновений, затем снова кивнул, на этот раз явно самому себе, прежде чем снова взглянуть на молодого мичмана, стоявшего рядом с ним.
— Я могу придумать одну вескую причину, по которой они должны быть здесь, мастер Аплин-Армак, — сказал он с лёгкой улыбкой. — И если я прав, эти люди будут немного недовольны тем, что мы заметили их тогда, когда увидели, а не через несколько дней.
— Сэр? — Гектор подавил желание озадаченно почесать затылок, и улыбка Аэрли стала шире.
— Ну, мастер Аплин-Армак! У капитана должно быть хотя бы несколько маленьких секретов, вам не кажется?
— Извините меня, сэр.
Капитан Абат повернулся, приподняв бровь, лицом к лейтенанту Лейзайру Мартинсину, первому лейтенанту «Архангела Чихиро».
— Да, Лейзейр? В чём дело? — Тон Абата был немного резким. Обычно они с Мартинсином неплохо ладили, но в тот момент, когда нижние мачты преследующего судна начали вырисовываться над горизонтом, даже с уровня палубы, капитана обдумывал в своём мозгу несколько мыслей. Расстояние до другого корабля составляло немногим более семи миль, и, учитывая их нынешнюю скорость, он должен был добраться до «Архангела Чихиро» не более чем за два или два с половиной часа. Если уж на то пошло, он был бы на расстоянии экстремального пушечного выстрела чуть более чем через девяносто минут.
— Мастер Чеймбирс, — Мартинсин слегка повернул голову в направлении верхней части бизань-мачты, где устроился лейтенант Чеймбирс, наблюдая за другим кораблём, — сообщает, что он только что видел его флаг, сэр. Над ним развевается Черисийское знамя… и военно-морской вымпел.
Выражение лица Абата слегка напряглось. Только тот, кто хорошо знал капитана, мог бы это заметить, но Мартинсин действительно хорошо его знал. И он также точно знал, о чём думал Абат. Тот факт, что Чеймбирс наконец-то увидел флаг, которые были замаскирован его парусами, только подтвердил прежнюю практически полную уверенность капитана в том, что он должен быть черисийским. Но военно-морской вымпел… это было нечто совершенно другое. Ни один капер не мог бы нести такого. Только корабли Королевского Черисийского Флота — или, скорее, Имперского Черисийского Флота, в наши дни — могли ходить под ним.
— Понятно, — сказал Абат через мгновение. — И у него была возможность оценить его вооружение?
— Мы до сих пор не видели его порты, сэр, но он несёт по меньшей мере десять или двенадцать их коротких пушек на своей верхней палубе. Возможно, даже больше. И, — добавил Мартинсин почти извиняющимся тоном, — мастер Чеймбирс говорит, что на его взгляд он не выглядит похожим на купца.
Напряжение вокруг глаз капитана на этот раз было более заметным. Если оценки Чеймбирса были верны — а второй лейтенант был вполне компетентным офицером — то их преследователь был не просто имперским боевым кораблём, а одним из новых, специально построенных галеонов Черисийского Флота, в то время как оба корабля Вейлара были переоборудованными торговыми судами.
— Понятно, — повторил Абат, кивая своему первому помощнику. — Спасибо, мастер Мартинсин.
Мартинсин коснулся груди в салюте, затем отошёл к левому борту шканцев, в то время как Абат сцепил руки за спиной и повернулся к перилам, в явной задумчивости глядя на гребни волн.
В этот момент лейтенант не завидовал своему капитану. С другой стороны, он так же не испытывал и особого сочувствия. По большей части он уважал Абата как моряка, хотя за все годы морской службы у капитана было очень мало опыта обращения с галеонами. Практически всё своё предыдущее время он провёл на борту ограниченного числа галер Деснерийского Флота, и его навыки управления кораблём, хотя и были достаточными, были не так хороши, как у самого Мартинсина. Фактически, это было одной из причин, по которой Мартинсина назначили его первым лейтенантом.
Однако с точки зрения военного опыта, Абат был гораздо более квалифицирован для командования, чем Мартинсин, и лейтенант знал это. Конечно, ни у кого на деснерийской службе не было никакого опыта в тактике стрельбы бортовыми залпами, но, по крайней мере, Абат попробовал на вкус запах порохового дыма в реальном бою, что было больше, чем у Мартинсина. Учитывая этот опыт, Абат был (или, чёрт возьми, должен был быть, во всяком случае) ещё лучше осведомлён о балансе боевой мощи надвигающейся конфронтации, чем Мартинсин.
Не упоминая уже о том незначительном факте, что офицеру с его опытом, возможно, следовало бы быть немного осторожнее, потратить немного больше времени на обдумывание того, что он рекомендовал коммодору Вейлару.