— Как вы сме…?! — закричал один из них, вскакивая на ноги, но тут же замолчал со сдавленным криком, когда отделанный медью плечевой упор мушкетного приклада на этот раз врезался ему в рот, а не в плечо. Он упал, выплёвывая зубы и кровь, и только быстрый окрик сержанта удержал мушкет от того, чтобы нанести ему смертельный удар по затылку.
Остальные бойцы заломили руки до сих пор не верящим в происходящее шуляритам за спину, их запястья туго стянули грубо свитыми верёвками, а затем их потащили — не слишком осторожно — обратно во двор монастыря. Солдаты с суровыми глазами повалили их на колени, и они обнаружили, что стоят на коленях на булыжниках, окружённые штыками, которые слабо, но убийственно поблёскивали в лунном свете, в то время как они со страхом смотрели вверх, а их оцепеневшие мозги пытались понять, что происходит.
Сэр Корин Гарвей оставил это опытным унтерам пехотной роты. Его собственная штаб-квартира находилась недалеко от прихода Святой Катрин, и отец Тиман был так же популярен среди многих его солдат, как и у большинства людей, которые когда-либо слышали его проповеди. Даже те, кто не был полностью согласен с ним, уважали его, а его проповеди энергично обсуждались штабной ротой Гарвея. После того, что с ним случилось, генерал сильно подозревал, что этим сержантам будет труднее сдерживать своих людей, чем мотивировать их, а у него были другие дела, которыми нужно было заняться.
Каблуки его ботинок звенели по каменному полу, когда он целеустремлённо шагал по коридору в сопровождении Яирмена Алстина и капитана Франклина Нейклоса, командира роты, идущих за ним по пятам. Их сопровождал один из отрядов Нейклоса, а Алстин и двое солдат из отряда были вооружены кувалдами, а не мушкетами.
Гарвёй завернул за угол, затем посмотрел вниз, сверяясь с исписанным от руки листом бумаги.
— Здесь, — решительно сказал он, указывая на настенную мозаику.
— Отойдите назад, сэр, — мрачно ответил Алстин, затем кивнул одному из солдат, вооружённых кувалдами. — Вот здесь, Жок, — сказал он, мотнув головой, и солдат кивнул в ответ. Он и Алстин встали бок о бок, глядя на мирную пасторальную сцену мозаики, а затем их молоты взлетели почти в идеальном унисоне.
Железные бойки с хрустом врезались в мозаику, разбивая плитки. Звук разбивающегося камня заполнил коридор, и сквозь него Гарвей смутно расслышал голоса с улицы за стенами монастыря. Монастырь Святого Жастина был одним из старейших и крупнейших монастырей в городе Менчир, расположенным в зажиточном районе менее чем в десяти кварталах от Менчирского собора, и соседи братства были явно ошеломлены и немало напуганы внезапной вспышкой полуночного насилия.
«Что ж, им придётся как-то смириться с этим, — жёстко подумал он, наблюдая, как молоты взлетают снова. — И, похоже, мы тоже действительно удивили этих ублюдков. Так что, возможно, крысы, которых я ищу, всё ещё в своих норах. Или, — его зубы сверкнули в свирепой, хищной усмешке, — может быть, они заняты тем, что бегут по своему спасительному туннелю. Я бы скорее предпочёл это, даже если меня там не будет, чтобы увидеть выражение их лиц, когда они бросятся прямо в объятия Чарльза!»
Кувалды снова ударили в стену. Отлетели новые кусочки мозаики, но раздался и другой звук. Глухой звук, который звучал не совсем правильно, исходя от одной из древних, прочных каменных стен монастыря.
Молоты ударили в третий раз, и ухмылка сэра Корина Гарвея стала шире — и более жестокой — когда в том, что должно было быть сплошной стеной, внезапно образовались дыры. И не тёмные дыры, выбитые в каменной кладке. Нет, они были освещены с другой стороны, и он услышал голос, говоривший что-то безумное, в то время как молоты стучали в стену снова, снова, и снова.
Дыры в стене становились всё больше, расширяясь, сливаясь в одну, а затем целая секция тонких каменных блоков отвалилась. Что-то громко взорвалось, дульная вспышка выбросила удушливое облако порохового дыма, и один из пехотинцев Нейклоса вскрикнул, когда мушкетная пуля попала ему в левую ногу. Прежде чем Гарвей успел что-либо сказать, один из товарищей раненого по отделению приставил к его плечу свой собственный мушкет, и второй выстрел пробил уши, уже съёжившиеся от первого. Повалил свежий дым, густой и мерзко пахнущий, и с другой стороны кто-то закричал.