Каким-то образом рулевым на штурвале удалось сохранить контроль, а посреди запутанного змеиного хаоса упавшего такелажа уже засверкали топоры и даже матросские тесаки, так как боцман и его помощники повели группы матросов разбирать обломки. Однако до тех пор, пока они не смогут это сделать, почти половина орудий левого борта «Дротика» была заблокирована обломками, лежащими поверх их портов. Это было достаточно плохо, но потеря скорости означала, что доларцы начнут уходить вперёд. Они собирались использовать все пять своих кораблей в бою против лидера боевой линии Павела.
Он потерял свой рупор в суматохе, пытаясь избежать падающих обломков, поэтому он сложил ладони рупором вокруг рта в импровизированной замене.
— Мастер Дейкар!
Первому лейтенанту «Дротика» удалось услышать его, несмотря на стоявший вокруг грохот, и Павел немедленно указал на выглядящую неожиданно короткой грот-мачту.
— Поднять на неё грот! — крикнул он.
Дейкар мгновение смотрел на него, затем кивнул с очевидным пониманием. Грот не был частью обычного боевого парусного вооружения корабля. Он был слишком большим, слишком громоздким и слишком близко расположенным к верхней палубе, когда его устанавливали. Однако потерю грот-марселя и грот-брамселя нужно было как-то компенсировать, и первый лейтенант начал вытаскивать людей из групп контроля повреждений и из вышедших из боя орудий и направлять их наверх.
Павел оставил его с этим, переключив своё внимание обратно на врага, и его челюсть сжалась, когда он увидел, что паруса доларца начали двигаться вперёд, именно так, как он и опасался.
Хэрис Айвейн энергично выругался, когда «Дротик» замедлил ход. У него не было другого выбора, кроме как самому уменьшить площадь парусов, если он собирался оставаться за флагманским кораблём. Часть его хотела вместо этого обогнать «Дротик» и обойти его. Но если бы он это сделал, его собственным орудиям помешал бы стрелять корпус «Дротика», когда он проходил бы вдоль его не участвующего в бою борта, не позволяя ему произвести залп, пока он не обгонит корабль Павела.
Его мозг лихорадочно работал, обдумывая альтернативные варианты. На данный момент он не знал, намеревались ли доларцы полностью завершить боестолкновение. Если бы они хотели выйти из боя, убедившись, что защитили свой конвой, повреждение такелажа «Дротика» предоставило бы им прекрасную возможность сделать именно это. Если, с другой стороны, они хотели остаться и сражаться, то тот же самый урон дал бы им явное преимущество в маневрировании.
У Айвейна не было никаких сомнений в том, что сделает черисийская эскадра, но доларцы не были черисийцами. Они могли решить довольствоваться знанием того, что они уже добились гораздо большего успеха в борьбе с черисийскими боевыми галеонами, чем кто-либо другой, а конвой — который в настоящее время подвергался нападению «Вспышки» и «Булавы» — в конце концов, был их основной ответственностью.
«Лучше оставаться там, где мы есть, и колотить им по задницам изо всех сил», — решил он, но при этом подозвал к себе одного из своих гардемаринов.
— Несись на бак, мастер Уолкир, — решительно сказал он бледному двенадцатилетнему мальчику. — Я хочу, чтобы ты забрался на салинг фор-брамселя. Следи за флагманом — не своди с него глаз! Если он изменит курс или ты увидишь, что один из этих ублюдков обходит его спереди, тащи свою задницу обратно сюда и скажи мне! Усёк?
— Так точно, сэр! — ответил подросток и стремглав бросился прочь сквозь дым и гром.
Корабль Андейра Крала постепенно продвигался всё дальше вперёд, перебрасываясь бортовыми залпами с более крупным, более мощным, но покалеченным черисийским галеоном. Ядра колошматили туда-сюда, но, несмотря на повреждения в рангоуте и растущее количество пробоин от ядер, которые Крал мог видеть в его фальшбортах и борте, черисиец по-прежнему стрелял так мощно, как только мог.
И его орудия по-прежнему были тяжелее, чем что-либо, что было у него, в чём его заставило убедиться черисийское ядро, которое пробило бок «Бе́дард», убив дюжину человек и разрушив лафет одной из её двадцатипятифунтовых пушек.
Он посмотрел за корму, туда, где «Великий Викарий Марис», наконец, начал разрывать дистанцию дуэли со вторым черисийцем. Крал был привязан к сэру Даранду Рохсейлу не более, чем Рохсейл был привязан к нему. Несмотря на это, он должен был признать, что высокомерный аристократический придурок не был неумехой. «Великий Викарий Марис» получил несколько сильных попаданий от более мощной артиллерии своего противника. Крал не был уверен, но ему показалось, что он действительно видит кровь, сочащуюся из шпигатов корабля Рохсейла. Несмотря на это, его орудия всё ещё действовали, и пока он наблюдал, они сменили цели и начали лупить ведущего черисийца, идущего рядом с «Бе́дард», в то время как «Гвардеец» Мардея Сейгана принял вызов второго черисийца.