Что-то замаячило в углу его поля зрения, и он посмотрел на правый борт как раз в тот момент, когда «Щит» подошёл к нему с противоположной от противника стороны, сильно накренившись к ветру, с отпущенными рифами марселей и гротом под ними. Его подветренные орудийные порты были едва ли в двух футах над верхушками волн, когда он сильно накренился, и он сразу понял, что задумал Айвейн.
Он сорвал с головы шляпу и помахал ею в сторону другого корабля.
— Посмотрите на это, парни! — крикнул он. — «Щит» расквасит этим ублюдкам нос за них!
По крайней мере, некоторые из его людей услышали его, и он услышал, как они радостно закричали в ответ. Это было не слишком радостно, учитывая, что многие из них уже были убиты, но это было далеко не поражение, и он обнажил зубы в свирепой усмешке.
«Конечно, есть ещё два ублюдка, с которыми Айвейн дрался до этого, — резко подумал он. — Я уверен, что они скоро будут рядом с нами. Но пока пусть ребята поболеют за наших».
Даже с увеличенной парусностью, «Щиту» потребовалось добрых пятнадцать минут, чтобы обогнать «Дротик». Всё это время он не участвовал в бою, и Хэрис Айвейн почувствовал тупую боль в стиснутых челюстных мышцах, когда услышал возобновившийся гром артиллерии позади себя. Он знал, что четвёртый и пятый доларские галеоны подбираются к «Дротику» всё ближе, с новой яростью обрушиваясь на тяжело раненный флагманский корабль, но он ничего не мог с этим поделать. Павелу просто нужно было продержаться, пока «Щит» разбирался с «Ракураи» и «Бе́дард».
По крайней мере, передышка дала ему время реорганизовать свои орудийные расчёты, тщательно перезарядиться и выполнить некоторые из наиболее важных ремонтных работ, пока «Щит» двигался вперёд, клонясь под давлением своих парусов. Он чувствовал, что подталкивает его вперёд, пока он постепенно обгонял «Дротик», и его мозг щёлкал, как один из новомодных абаков, вычисляя дальность и пеленги.
— Взять нижние паруса на гитовы! — крикнул он, когда абак в его голове досчитал, и над редеющим дымом мелькнули верхушки мачт ведущего доларца. Матросы метнулись к шкотам, тросам и гитовам, и паруса начали подниматься, как огромные занавесы, задёрнутые невидимыми руками.
Дым стал развеиваться сильнее. «Щит» намного опережал «Дротика» и всё ещё двигался значительно быстрее, и…
Там!
— На подъёме! — рявкнул он, затем на мгновение остановился и…
— Огонь по готовности!
Кейтано Рейсандо стоял, барабаня пальцами правой руки по нактоузу и щурясь от вездесущего удушливого дыма, а «Ракураи» медленно, но неуклонно продвигался вперёд. Ещё десять, максимум пятнадцать минут, и он окажется достаточно далеко впереди, чтобы подойти ещё ближе к наветренной стороне. Учитывая повреждённый такелаж черисийца, он был уверен, что «Ракураи» сможет подойти ближе к ветру. При очень небольшом везении он собирался пройти под носом у «Дротика» и…
Бушприт и фок-мачта ещё одного корабля внезапно вынырнули из дыма, и прищуренные глаза Рейсандо широко распахнулись. Это был второй доларский галеон, и он проложил свой курс так, что он ничего не заметил из-за дыма и неразберихи.
И благодаря моей концентрации на их головном корабле, признался он сам себе и проклял себя за то, что позволил этому случиться. Ему не следовало позволять своему вниманию сужаться, но теперь было слишком поздно для этого.
Доларский капитан шёл на риск, поставив столько парусов в разгар битвы. Давление ветра на дополнительную площадь паруса сильно увеличивало нагрузку на такелаж — даже обычно незначительный удар по реям мог привести к серьёзному повреждению мачт или стеньг в этих условиях — а слишком сильный крен мог повлечь затопление открытых орудийных портов. Но он добился того, чего хотел, и его нетронутые нижние паруса, уже исчезавшие, так как он преодолевал препятствие своего флагмана, выглядели невероятно белыми и чистыми на фоне грязно-серых стен дыма и порванных и испачканных полотнищ над ними.
Однако Рейсандо недолго пришлось созерцать их красоту. Как только он начал отдавать собственные приказы, в орудийных портах «Щита» полыхнул огонь.
Расстояние было чуть менее двухсот ярдов. Это было слишком большое расстояние для морского сражения, но «Щиту» дали время подготовиться к нему, и впервые он стрелял на перекате вверх, а не вниз. Тщательно нацеленный и подготовленный бортовой залп опалил воду между ним и «Ракураи», и фок-мачта доларского корабля разлетелась в щепки.