— Ну, я сомневаюсь, что кто-то мог бы с этим поспорить, — призналась Шарлиен. Затем она встряхнулась и встала.
— И на этой ноте, архиепископ Мейкел, я собираюсь закончить эту конференцию и затащить своего мужа в постель, прежде чем он решит выпить виски и не спать всю ночь, пьянствуя с вами на расстоянии.
— Пьянствуя? — повторил Кайлеб обиженным тоном. — Я хочу, чтобы ты знала, что никто не «пьянствует» с архиепископом!
— Я тоже не говорила, что он будет тем, кто будет пьянствовать, — заметила она с суровым огоньком. — И хотя там, где он находится, едва ли двадцатый час, здесь уже далеко за двадцать четвёртый. Императрице в моём хрупком состоянии нужен сон, и, если я собираюсь хоть немного поспать, мне нужна моя грелка. Я имею в виду, моего любимого мужа. — Она ухмыльнулась ему. — Я не могу себе представить, как я дошла до того, чтобы… так неправильно выразиться.
— О, нет? — Кайлеб поднялся со своего кресла, со смехов в глазах, в то время как они оба слышали, как Стейнейр посмеивался по комму. Шарлиен посмотрела на него невинными ясными глазами и покачала головой.
— Абсолютно, — заверила она его. — Я бы никогда не подумала о тебе в таких чисто утилитарных и эгоистичных терминах! Я не могу себе представить, как фраза, подобная этой, могла каким-то образом вырваться таким образом!
— Ну, я могу, — зловеще сказал он ей. — И я уверяю вас, юная леди — за это последует наказание.
— В самом деле? — Она склонила голову набок, затем уставилась на него. — О, как здорово! Должна ли я попросить одного из гвардейцев найти нам персиковое варенье? В конце концов, пройдёт не так уж много времени, прежде чем я начну терять атлетизм, чтобы по-настоящему им наслаждаться, знаешь ли.
Кайлеб издал сдавленный звук, его лицо приобрело довольно тревожный оттенок красного, пока он боролся со смехом, и она радостно захихикала, а затем посмотрела на архиепископа и мило улыбнулась.
— И на этой ноте, Мейкел, спокойной ночи.
II. Архиепископский Дворец, Менчир, княжество Корисанд
.II.
Архиепископский Дворец, Менчир, княжество Корисанд
— Итак, милорд, — архиепископ Клейрмант Гейрлинг сохранял свой тон несколько более лёгким, чем он на самом деле чувствовал в данный конкретный момент, — Сейчас, когда вы пробыли здесь пятидневку, что вы думаете?
— Насчёт чего, Ваше Высокопреосвященство? — вежливо ответил епископ Жеральд Адимсин, когда архиепископ и двое его гостей вошли в кабинет Гейрлинга.
— Жеральд… — сказал епископ Кейси Макхинро, укоризненно подняв указательный палец, и Адимсин усмехнулся. Затем он снова посмотрел на Гейрлинга.
— Простите меня, Ваше Высокопреосвященство. — В его голосе слышалось раскаяние. — Боюсь, моё чувство юмора иногда подводит меня и приводит к неподобающему легкомыслию. Я думаю, что это, по крайней мере частично, ответ на тот факт, что я привык относиться к себе слишком серьёзно. И, как говорится в Писании, Бог создал Человека, чтобы улыбаться, а также плакать.
— Совершенно верно, милорд, — согласился Гейрлинг. — И иногда, я думаю, смех — это единственный способ избежать слёз. — Он обошёл стол, подошёл к удобному вращающемуся креслу позади него и вежливым движением правой руки указал на ещё более удобные кресла напротив. — Пожалуйста, милорды. Располагайтесь поудобнее. Могу я предложить вам что-нибудь освежающее?
— Спасибо, мне ничего не нужно, Ваше Высокопреосвященство. — Адимсин сел в одно из указанных кресел. — После того, как мы закончим наши обсуждения здесь, я ужинаю с графом Каменной Наковальни и его сыном. Как я понимаю, к нам также присоединится граф Тартарян и, по крайней мере, один или два других члена Регентского Совета. — Он насмешливо поморщился. — Как епископ-исполнитель Матери-Церкви, я развил в себе удивительно твёрдую голову. Теперь, снова став смиренным епископом и придерживаясь несколько более воздержанных привычек, я, похоже, не обладаю достаточной способностью в том, что касается алкоголя, прежде чем мои шутки станут слишком громкими, а мои суждения станут несколько менее надёжным, чем я думаю. — Он задумчиво нахмурился, потирая одну бровь. — Или, во всяком случае, это одна из возможностей. Другое дело, что я никогда не был настолько невосприимчив к его воздействию, как я думал, но ни у кого не хватило смелости указать мне на это.
Он широко улыбнулся, но затем выражение его лица стало серьёзным, и он очень спокойно посмотрел в глаза Гейрлингу поверх архиепископского стола.