Яркий утренний свет должен был вскоре озарить высокогорные пастбища; путники заметны там издалека, а у дрокпа острое зрение. Ни одного бугорка, за которым могли бы притаиться беглецы, не виднелось на ровном пространстве, отделявшем их от гряды холмов па горизонте. До нее было еще далеко… но у них не оставалось другого выбора. Лобзанг подстегнул своего скакуна.
Беглецы добрались до подножия холмов после полудня. За время пути они не заметили ни одного стойбища, ни одного стада… это была сущая пустыня. Внизу, возле поросших травой склонов, Лобзанг обнаружил сапуг[26], и они с Пасангмой отдыхали там до конца дня.
Решимость Лобзанга ослабела. Поначалу он намеревался отправиться прямо в Сипин, чтобы продать там бирюзу, но затем отказался от подобной мысли. Множество пастухов из Цо Ньонпо посещают этот приграничный город и его окрестности. Беглец рисковал встретить там кого-нибудь из знакомых или столкнуться с каким-нибудь дрокпа, который, не будучи знакомым с ним лично, мог осведомиться, к какому племени он принадлежал, и что за дела привели его в Китай. Лобзанг не собирался скрывать, кто он такой: его лицо и речь явно выдавали в нем пастуха из чантангов.
Если даже о смерти Гьлдва Одзэра пока никто не слышал, об этом вскоре стало бы известно, и печальная новость должна была быстро распространиться среди пастухов. Поскольку все знали, что Лобзанг — один из них, его непременно начали бы расспрашивать о гомчене. По крайней мере спросили бы, знаком ли он с ним.
Страх погони со стороны Калзанга или его слуг отошел на задний план тревог Лобзанга, в то время как образ отшельника-чародея увеличивался в размерах, становясь все более явственным и грозным.
Было опасно, ужасно опасно показывать, что он, Лобзанг, владеет бесценной бирюзой. Ему не следовало ехать в Сипин. К тому же беглец, стремясь отъехать подальше от стойбища Калзанга, двигался в южном направлении и, следовательно, удалялся от Сипина, расположенного па севере.
Лучше отправиться в Дарцедо[27]. В этом городе тоже жили богатые купцы, ворочавшие большими делами. Лобзанг был об этом наслышан. Путь туда, правда, долог, да и разбойники рыщут вдоль дорог. И все же в тех краях их подстерегало меньше опасностей. В данный момент было важно одно: как можно скорее выбраться из чантангов.
С наступлением темноты беглецы снова отправились в путь.
Чтобы не утомлять лошадь еще больше, Лобзанг предоставил ее в распоряжение Пасангмы, а сам пошел пешком рядом. Влюбленные стали двигаться медленнее, но продолжали следовать через безлюдные просторы и их никто не преследовал, поэтому, казалось, все складывалось для них хорошо. Пасангма успокоилась и весело, с детской беспечностью наслаждалась своим новым положением в обществе любимого человека, избавившего ее от тяжкого рабства, человека, с которым ее ждала счастливая жизнь. Но только где?.. И каким образом?.. Обладал ли Лобзанг необходимыми средствами для удовлетворения ее потребностей? Подобные вопросы даже не приходили этой дикой пташке в голову.
С ее любовником дело обстояло иначе. В промежутках между приступами грубой животной страсти, заставлявшими Лобзанга бросаться на свою спутницу, его мучили всевозможные страхи.
Большой запас продовольствия, который пастух захватил с собой, был еще далеко не израсходован и сулил обеспечить беглецам пропитание на достаточно длительный срок, за который они, вероятно, успели бы добраться до какого-нибудь китайского города, где он должен был разбогатеть после продажи бирюзы.
Город?.. Какой именно?.. У Лобзанга возникли сомнения относительно собственной безопасности в Дарцедо. Китайцы — подозрительные люди. Если он не решится отдать предпочтение Дарцедо, то куда еще направить стопы?..
Познания Лобзанга в китайских приграничных областях были весьма ограниченными; они не выходили за рамки того, что он узнал от окрестных пастухов, никогда не отваживавшихся забредать далеко от своих пастбищ.
Таким образом, после того как Лобзанг вычеркнул Сипин и Дарцедо из намеченного плана, его фантазия иссякла.
Между тем осознание необходимости двигаться дальше, чтобы уйти как можно дальше, подгоняло беглеца. Видение, оставленное им в прошлом: труп Одзэра, застывший на сиденье для медитации, день ото дня становилось все более четким, оживая не только в его памяти, но и возникая перед глазами во вполне реальном зримом облике. Кривляющиеся бесы теперь постоянно скакали вокруг него.
27
Тибетское название города, именуемого китайцами Кандином и расположенного в китайской провинции Сикан (область Кхам, восточный Тибет). Как правило, он значится на картах под своим прежним китайским названием Дацзяньлу.