Все произошло именно так, как предвидел хитрый плут. Мунпа, продолжавший пребывать в сомнамбулическом состоянии, последовал совету своего спутника и направился к городским стенам один.
Не успел он до них дойти, как его грубо схватили чьи-то руки.
— Эй! Вот ты и попался! — говорили, посмеиваясь, те, кто на него напал. — Что у тебя там в мешке? Твои подельники, небось, собирались переправить его через стены? Знаем мы ваши уловки. Пошли, покажешь нам…
— Я — паломник, — пробормотал Мулла. — Я из Цинхая, иду поклониться Тысяче будд.
— И правда, — сказал один из солдат, рассмотрев Мунпа с помощью карманного фонарика. — Ты очень похож на менг-це. И все-таки давай посмотрим.
Не дожидаясь, когда странник добровольно отдаст им мешок, солдаты сорвали ношу со спины Мунпа и начали ее развязывать.
— В самом деле, — сказал один из солдат, — это продукты и, право слово, пара отличных сапог.
Он подал знак сослуживцам и, уверенный в их одобрении, продолжал, обращаясь к Мунпа.
— Что ж, — заявил он, — ты не контрабандист, а просто сбился с пути, городские ворота с другой стороны. Мы тебя туда проводим. В это время ворота закрыты, но рядом есть постоялый двор, ты сможешь там остановиться. Мы тебя не обижаем, не ведем в тюрьму. Надо нас отблагодарить и сделать нам небольшой подарок. Слушай! Отдай нам эти сапоги.
— Берите, — ответил Мунпа.
Он сомневался, что это были настоящие солдаты. Может быть, его снова окружали призраки, как в случае с нагом, озером и бирюзой. Они того и гляди могли раствориться в темноте, а он снова оказаться в одиночестве посреди песков…
Тем не менее тибетец завязал свой мешок, поправил одежду и последовал за солдатами. Они принялись барабанить в ворота постоялого двора и кричать хозяину:
— Открой! Открой!
Когда он открыл, солдаты сказали:
— Посели этого паломника из Цинхая, который идет поклониться Тысяче будд и сбился с пути.
Затем они ушли со смехом, радуясь нежданной добыче. Теперь можно было продать прекрасные новые сапоги и поделить деньги между собой. Ночь оказалась прибыльной. Она стала удачной и для находчивого мошенника, придумавшего ловушку, в которую угодил простодушный дрокпа. В то время как солдаты вымогали у бедного Мунпа сапоги, китаец спокойно переправил через степу свой мешок, избежав таким образом уплаты пошлины.
Высоко в небе сияли звезды, они весело перемигивались. Еще одна комедия разыгралась в мире смертных. Звезды повидали уже немало подобных сцен.
«Демоны» не навлекли больше на Мунпа никаких злоключений. Через день после его прибытия хозяин постоялого двора отправил своего постояльца в дорогу вместе с другими путниками, направлявшимися в окрестности Дуньхуана; тибетец прошел с ними часть маршрута, а затем они указали ему короткий путь, который ему предстояло проделать одному; таким образом Мунпа благополучно добрался до пещер Тысячи будд.
В ту пору, когда там оказался наш герой, место, где находится Тысяча будд, пустовало на протяжении нескольких веков. Когда-то ревностные последователи буддизма выдолбили в скале множество ходов, отверстия которых виднелись на отвесной поверхности горы, придавая ей сходство с гигантским медовым пирогом.
В то время как буддизм в различных формах процветал в Индии и Центральной Азии, его приверженцы по непонятной причине пристрастились к строительству подобных пещерных храмов, которые они, в зависимости от характера местности, выдалбливали в скалах либо оборудовали под землей. Странная идея, отнюдь не вызванная, подобно римским катакомбам, необходимостью прятаться, чтобы совершать запретные ритуалы, таким образом избегая карательных мер, предусмотренных гражданскими властями для участников подобных обрядов. Речь также не шла о том, чтобы скрываться от глаз непосвященных в таинственные мистерии: буддизм — ясное учение, лишенное туманной подоплеки и тайного смысла. Оно было доступно всем без исключения и излагалось Учителем[80] без каких-либо недомолвок; различия в уровне интеллектуального развития его слушателей послужили единственной причиной разногласий, возникших впоследствии относительно распространявшихся новых теорий. На протяжении нескольких веков после смерти Будды эти разногласия обострились. Множилось количество толкований и комментариев, доктрины различного толка были включены в буддистский канон, в результате чего буддизм превратился в малопонятное собрание тайных учений и зловещих обрядов, преобладавших сначала в Непале, а затем попавших оттуда в Тибет.
80
Согласно преданию, сохранившемуся в древнейших из Писаний, Будда заявил перед своей кончиной: «Я огласил учение, о Ананда, и не делал никаких различий между внутренним и внешним. Я распространял истинное учение безо всяких ограничений».