Ей нужен очаг и приветливый дом.
Немного дождя и немного покоя,
Чуть-чуть вдохновенья ночною порой...
Хоть жизнь, как всегда, хлещет горной рекою,
И ей наплевать на очаг и покой.
Вот так и летим -- две шальных параллели,
У лета -- смешинки, а я люблю сплин.
Возможно, созвонимся где-то в апреле,
Когда снег сойдет с самых дальних вершин.
А может, мы встретимся ровно в июне,
Смущенно кивнув -- как твои, брат, дела?
На грани надежды, мечты и безумья
Моя драгоценная осень пришла.
Молитва
Сорвусь ли в бездну накануне мая
Решать не мне, а этим небесам.
Я очень часто их не понимаю,
Тогда Господь ко мне приходит сам.
И мы сидим на крыше, свесив ноги.
Пьем чай зеленый, слушаем рассвет.
- Ну, как там нынче поживают Боги?
Достали люди за две тыщи лет?
Он улыбнется: что ты, все в порядке,
Работа - не фонтан, но можно жить.
Ращу детей, пропалываю грядки,
И доброте пытаюсь научить.
Жаль не всегда без слез оно выходит...
Что обо мне, как у тебя дела?
Опять шальные мысли сумасбродят,
В душе бардак и горы барахла?
Пожму плечами и кивну смущенно,
- Опять ищу во всем глубокий смысл.
Он засмеется звонко-удивленно:
- Скажи-ка мне, на что похожа жизнь?
- На зебру, да? Звучит так поэтично.
- Ну что поэты вечно чушь несут?
А если проще, суше и логичней?
- А может, скажешь, коль уже ты тут?
Вздохнет устало, волосы взлохматит,
Поставит чай, шагнет за парапет.
- И ты туда же...Может все же хватит
Заведомо лишать себя побед?
А я останусь молча слушать ветер,
Дышать надеждой, верить в чудеса.
И улыбаться -- ты ведь мне ответил,
Ведь ты всегда и все решаешь сам.
Другу-гению
Не нужно рвать душу -- она живая,
Ножи не наточишь о мягкий шелк.
Тебе ведь проще дойти до края,
Чем просто решить: будет все хорошо.
Но знаешь, путь странствий всегда дороже
Тем, кто до безумья боится жить.
Глухая осень живет под кожей
Ее ни убить, ни забыть, ни пропить.
А значит -- ночами писать портреты,
Варить злой кофе, глотать добрый сплин,
Любую бурю встречать раздетым --
А чтобы до дрожи, до ранних морщин...
Теряя силы, сводить параллели,
Казаться придурком, шутом, глупцом.
И что ж, вот так -- без высокой цели,
Гореть безудержным ярким костром?
Но где-то внутри, на задворках сердца,
Лежат ключи от полуночных грез.
Хранитель тайный ты божьих терций,
Привычно пускающий жизнь под откос.
Общество и люди
Мы сами себе любим ставить границы:
Два шага до края, пять дней до зимы.
Как надо влюбляться, с кем надо -- мириться
И строить судьбу на основе прямых.
Но жизнь не приемлет простых параллелей,
Она словно горный бурлящий поток.
А людям привычней упасть на колени,
Чем в песне сойти с общепринятых строк.
И лишь чудаки и безумцы способны
Ловить ветер странствий, плевать на толпу.
Их мысли и чувства всегда инородны,
Их души свободны, и ярок их путь.
Судить здесь нельзя, мудро судит лишь небо,
Тут каждый одежду берет по себе.
Быть честным с собою, не следовать слепо
За кем-то другим -- не преграда для бед.
Гораздо удобнее жить по законам,
И солнца ждать летом, а снега -- зимой.
Разбиться о скалы не очень резонно,
Уж лучше летать по привычной прямой.
Плевать, что бессонница воет ночами,
Пытаясь сбежать от назойливых глаз.
Коль крылья себе не растишь за плечами,
Тебе не уйти от проторенных трасс.
Ангел
Ангел, ну что же ты плачешь,
Крылья ведь можно зашить.
Тонкою ниткой удачи,
Если найти эту нить.
Или, пускай ненадолго --
Клейкою лентой любви.
Рваный рубец под наколкой
Спрячешь, и снова лети!
Ангел, не в крыльях ведь дело,
Раны, дай Бог, заживут.
Крылья -- всего только тело.
Знать бы, где душу зашьют.
Завтра будет новый день
Глухая реальность настойчиво бьется в окна,
Ее не прогнать ни любовью, ни крепким вином.
Задерганно-злобною тварью бредет бесплотно
Системная мега-усталость в комплекте со сном.
Плетет паутину свою одиночка ветер,
В нем нет равновесия, есть лишь желание жить.
Весь смысл бытия раскрывается на рассвете,
Закат может только мосты и людей разводить.
Но что хорошо -- декаданс, он не длится вечно,
Взъерошенно-смело глядит первый утренний луч.
Даря нам надежду, он черкает то, что вечер
Успел напридумать себе под завесою туч.
Март
Рваными прядями мокрого снега,
Подозревая, что будет убит
На апогее безудержных битв
Март обреченно попросит ночлега.
Теплой постели, зажженной свечи
Ласки, да так, чтобы биться капелью.
Жить по-другому ведь он не умеет,
Мысли -- беспечны, дела -- горячи.
В странном разрыве реалий и снов
Празднует яростно песню свободы.
Не признает он хорошей погоды,
Вечный бунтарь, что не терпит оков.
Но в этом хаосе есть свой покой,
День держит холод ночей под прицелом.
Март -- это время для выбора целей,
Длинный трамплин перед новой строкой.
Весы
На одной стороне -- яркий солнечный свет,
На другой стороне -- шепот звонких монет.
Что нужнее тебе?
Что важнее тебе,
Человек?
На одном берегу -- друга верного взгляд,
На другом берегу -- горсть блестящих наград.
Сбережет ли от бед?
От печалей и бед
Звон монет?
Выбирай -- не спеша, и решай -- куда шаг
Сделать первый свой шаг, только сразу решай.
Перевесит обед?
Для тебя или свет,
Человек?
Что тебе скажет Бог после сотни дорог,
После сотни тревог, как преступишь порог.
По прошествии лет
Дал ли счастье тебе
Звон монет?
Виток судьбы
Между нами сотни километров,
Чьи-то судьбы и устоев плен.
Я не признаю одномоментность,