Однажды в августовское утро, когда количество ребят на поле достигло чуть ли не полусотни, а кожаный, набитый сеном мяч грузно катился по траве, среди игроков появился высокий, видный мужчина в синем костюме. Он громко свистнул в четыре пальца. Игра была остановлена. В чем дело?
Незнакомец жестом подозвал нас к себе. Юные игроки обступили его тесным кольцом.
— Мальчики, — сказал мужчина, — вы меня не знаете, а вон тот дядя знает. — И указал на человека, стоявшего неподалеку. Мы сперва его не приметили. — Я комиссар по внешней торговле Абхазской Советской Социалистической Республики.
Неужели сам комиссар? Даже те из ребят, которые все еще продолжали чавкать жвачкой, приготовленной собственноручно из сосновой смолы, прервали это занятие. Прямо-таки непостижимо: сам комиссар среди нас!
— Я вижу, — продолжал комиссар, улыбаясь, — что мяч у вас неважнецкий. Дайте-ка его. Ого! Тяжелый! В нем что, солома или сено? Разве это мяч?
Мы с интересом ожидали, что же будет дальше. Неужели комиссар решил подарить нам настоящий футбольный мяч?..
— Дядя, — спросил наиболее отважный из нас, — а как ваше имя?
Комиссар громко рассмеялся.
— Молодец! Напомнил! Мне надо было с самого начала назвать себя. Зовут меня Володя Званба. И я действительно комиссар. Действительно по внешней торговле. Слушай, товарищ Тарба, покажи-ка им деньги.
Тот, который стоял в сторонке, вытащил из карманов несколько пачек.
— Это лиры турецкие, — сказал он, — а это итальянские. Валюта называется. А есть еще и франки. — И он подбросил кверху серебряную монету и ловко поймал ее.
На мой тогдашний взгляд, солидность двух незнакомых мужчин была уже вне подозрений. Я глядел на комиссара с откровенным любопытством и, по-видимому, даже подобострастием. Комиссар приметил меня и спросил:
— Ты кто будешь, мальчик?
— Центрфорвард, — гордо ответил я.
— Прекрасно! А как тебя зовут?
— Георгий. Жора.
— А фамилия?
— Гулиа, — ответил я.
— Постой, постой! Ты, случайно, не сын нашего учителя Дмитрия Гулиа?
— Сын, — смущенно сказал я.
— И у тебя есть брат…
— Вот он. Голкипер.
— Передай привет папе от Володи Званба. Хорошо?
Я кивнул.
— Не забудешь?
— Нет…
— Это все твои товарищи?
— Все.
— Вот вы-то все и нужны мне, — сказал комиссар. — А теперь слушайте меня внимательно. Я с вами хочу поговорить официально, как комиссар по внешней торговле Абхазской Республики. Только прошу соблюдать тишину.
Собственно, и так было тихо. Куда же еще тише? Было слышно, как стучат наши сердца.
Комиссар продолжил:
— На траверзе Кодорского мыса потерпел аварию пароход. Большой грузовой пароход. Вы слышали, как рычало море ночью? Все слышали?
— Все, все, — гаркнули обе футбольные команды.
— Так вот, капитану пришлось отводить пароход к берегу, там много камней, один из них повредил днище. Вода попала в трюмы. Вы же все знаете, что такое трюмы…
— Знаем, знаем! — раздалось в ответ.
— Тогда пойдем дальше. В трюмах находилась бязь. Материя такая, очень нужная городу, всей республике. Ее мы купили в Италии в обмен на наш абхазский табак. Это уж я говорю точно, потому что сам ездил в Италию и заключал сделку.
Несмотря на ранний утренний час, было очень жарко. Комиссар вытирал лоб платком. У него была лысина, и он нам казался очень старым. (Теперь, но прошествии многих лет, я подсчитал, что комиссару было тогда не более тридцати.)
— Ребята, значит, так: в трюмах много бязи, она вся скатана в ровные, гладкие «штуки». Вы, наверное, видели такие в мануфактурном магазине Диамандопуло… И вся, значит, теперь промокла. Пароход не утонул, он стоит в порту, его сейчас разгружают, но бязь может сгнить. Мокрую бязь нельзя ни хранить на складе, ни продавать.
— Надо высушить! — крикнул кто-то.
— Кто это сказал?
Молчание.
— Кто этот умник?
Мы вытолкнули вперед Женю Куценко.
— Ты? — Комиссар погладил Женю по голове. — Молодец! Догадливый! Конечно, надо высушить… Но как? Бязи очень много.
— Утюгом, — подсказал Женя.
— Это целую жизнь придется сушить… А вот у меня другое предложение. Нельзя ли бязевые штуки разостлать на этой огромной поляне? Можно. И тогда материя до вечера высохнет. И нужно поступить с нею только так. Мальчики, давайте расстелем бязь на траве. Каждому из вас я обещаю по нескольку лир. Вы на эти деньги сможете приобрести — если сложитесь — хороший футбольный мяч. Или ирисок накупить. Или баклаву. Как сами решите… Согласны поработать?