— Стоять в очереди.
Делать нечего, к часу так к часу! Было сухо, и мы направились к школе через поляну, срезая дорогу. А по улице было значительно дальше.
— Дети, — сказала мама, — в хорошую погоду вы ходи́те по этой тропе, а в плохую — по улице.
Мы дружно кивнули.
Знакомая поляна! Знакомые заросли бурьяна! Знакомые болота! Знакомые буйволы в болотах! Вся огромная поляна до последнего вершка была знакома, как собственная ладонь. Здесь мы играли в футбол, в лапту, здесь устраивали борьбу и драки. Можно сказать, родная до боли поляна!
Во дворе бывшей гимназии выстроился хвост длиной не менее ста саженей. Ничего себе очередь! А ведь всего-то час дня. Стало быть, надо являться пораньше…
Мама заняла очередь, а мы с братом принялись развлекаться — это довольно просто, когда тебе восемь или семь лет от роду. Во-первых, мы обнаружили (без труда) своих сверстников, во-вторых, под рукою оказались и пыль и камешки. Что еще? Да битый кирпич в углу двора, да кипарисы вдоль бетонитовой ограды. Словом, было где разгуляться…
Часам к четырем подошла наша очередь, мама предъявила талоны, у нее взяли судки, что-то налили туда, что-то положили, и мы отправились домой.
— Видели? — сказала мама.
— Что? — спросил и мы.
— Как талоны отрывают, как потом судки принимают и как отдают их обратно.
Поскольку ничего мудреного во всем этом не было, мы с братом уразумели нашу обязанность.
Дома уже ждал отец. Бабушка с мамой внимательно изучили содержимое судков.
— Кажется, борщ, — сказала бабушка, заглядывая в самый глубокий из трех судков.
— А не суп ли? — засомневалась мама.
— Пожалуй, суп. Только без картошки.
— Но с клецками. Смотри: одна, две, три… И еще… — Мама помешивала супоборщ или борщесуп половником.
— А на второе что?
— Ого! Кажется, котлеты. Из хамсы.
— Поглядим, что на третье…
— Пшенная каша с бекмезом…
Папа многозначительно покашливал, и мы вскоре уселись за стол. Академическая пища с чуреком из отрубей оказалась очень вкусной.
— А соли в супе достаточно, — заметила бабушка.
— Настоящая соль. Не морская, — сказала мама. — Морскую я сразу чувствую.
С этого дня мы с братом принялись снабжать семью академическим пайком. Тягомотную для взрослых очередь у кухни мы постарались превратить в неплохое развлечение. Кроме пыли, камешков, битого кирпича и кипарисов нашлось еще кое-что, а именно — мальчишки с царскими медяками. Мы с удовольствием играли с ними в расшибалку, пока медленно-медленно подвигалась наша очередь к заветной кухне.
Нам даже нравилось ходить за пайком. Правда, в дождь было неважно: укрыться негде, мамин зонтик ненадежен… Но что делать?..
Один здоровенный парень, почти дядя, придумал как-то любопытную штуку.
— Эй! — крикнул он мне. — Иди сюда и неси свой зонтик!
Меня и моих сверстников он ввел в какое-то помещение. Здесь было сыро и пусто. Под потолком висел на электрическом шнуре патрон без лампочки.
— Пацан, — продолжал парень, — если не дрейфишь, сунь свой зонт вон в ту дырку. Смелей, смелей, если только гайка держит!
Я поднялся на цыпочки и кончиком зонта коснулся патрона.
— Нет, нет! — запротестовал парень. — Ты сунь его в середину! Видишь дырочку?
Ну, я и сунул зонт в середину патрона, вот тут-то меня и тряхануло, да так, что чуть не окочурился. Но ничего, выдюжил…
— Молодец! — сказал парень. — Кто следующий? У кого гайка держит?
Это был довольно опасный аттракцион. Он повторялся в течение нескольких дней, пока кто-то не догадался запереть на замок пустующее помещение.
Мы с братом неплохо исполняли свой долг. Но вот однажды…
Однажды кто-то сказал, что «сегодня дают замечательный обед». Такого, дескать, в прежние времена и в ресторане «Сан-Ремо» не едали.
Сказать по правде, суп из хамсы и котлеты из хамсы у нас с братом в печенках сидели. И мы, получив обратно судки из кухонной раздаточной, заторопились домой.
Вот идем мы через поляну, несем по очереди судки. Очень поздно нам выдали паек, и мы шагали довольно быстро.
— А я знаю, что мы несем, — вдруг сказал Володя.
Он забежал вперед, резко повернулся и заглянул мне в глаза. Это был красивый, черноволосый мальчик. Крепкий, в отличие от меня, всегда ко всем дружелюбно настроенный. В то же время он не прочь был подраться с любым задирой. Особенно если требовалось защитить меня…
Я остановился. Поставил судки наземь.
— Откуда ты знаешь? — недоверчиво спросил я.
— Знаю.
— Так скажи же — что?