— Ешьте, а ведра там, внизу.
Делать нечего, надо идти по воду. Маруся, завидя нас, улыбается.
— А, мои милые помощнички!.. — говорит она ласково.
Кто придумал эту постирушку? Одно название — постирушка, а таскать воду не меньше трех дней!
Я беру ведра, и они бьются днищами о камни — это я нарочно, чтобы знали, что не так-то просто воду таскать со двора Джарагетти…
У самой калитки Володя садится на большущий камень, ведра — побоку и начинает разуваться.
— Что ты делаешь? — спрашиваю.
— У меня в ноге заноза…
Врет он! Что он, в постели занозил себе ногу?
— Нет, — поясняет Володя серьезно, — она у меня со вчерашнего дня…
Я сажусь на корточки, ведра — тоже побоку. Ну, где она, эта заноза?
Володя достает из кармана что-то вроде ржавого гвоздя и начинает орудовать им на большом пальце.
— Поплюй, — говорю, — а то заражение крови будет.
— Не будет.
— Много ты знаешь!
— А я помажу потом плесенью… которая под домом.
Вообще-то Володя прав. Он хорошо запомнил бабушкин совет: плесень лучше, пожалуй, подорожника или табака. И все-таки я запрещаю ему ковырять ржавым гвоздем ногу.
— Вот бы сейчас парочку ведер! — громко мечтает тетя Маруся.
— Слышишь? — шепчу Володе.
— Что из того, что слышу?
Я убежден, что никакой занозы нет в помине. Это рубец от прошлогоднего пореза. (Володя ступил где-то на разбитый унитаз и порезал ногу глубоко, глубоко.)
Сколько бы мы ни сидели у калитки, а вода нужна. Делать нечего — придется идти. И мы идем через улицу, пустую из конца в конец, потому что рано…
Самое страшное впереди: собака Джарагетти, чтобы она сдохла! Не знаешь, откуда она кинется на тебя. Но, о чудо! — нынче она привязана в конуре, и мы смело открываем тяжелую, из кованого железа калитку.
Потом наполняем четыре ведра и пускаемся в обратный путь. Во двор Джарагетти ведет прекрасный бетонный мосточек, на котором можно посидеть и опустить в канаву, которая под ним, ноги и руки. Вода в канаве вонючая, зеленоватого цвета. Володя утверждает, что в ней плавают рыбки. Но это не так: не рыбки, а головастики. Но вообще, может, и рыбки. Ведь ясно: где вода, там и рыба.
— Жора-Володя! — зовет нас с балкона мама. А к калитке спешит бабушка, чтобы встретить нас и поторопить и тем самым предупредить мамин гнев.
— Пошли, — говорю Володе.
Первые ведра полились в бак. Булькает вода здорово. Володя запускает пальцы в бак: хорошо!
Тетя Маруся уже повязала голову белым полотняным платком: значит, вот-вот начнет постирушку. А пока она продолжает сообщать мельчайшие подробности: а) драки, б) кражи, в) ссоры, г) готовки аджап-сандала и прочее, и прочее…
Володе, как видно, надоело валять дурака, то есть строить из себя недомогающего мальчика. Он шепотом предлагает мне поймать на удочку тех самых рыбок под мосточком Джарагетти.
— А где взять удочку, Володя?
Он бьет ладонью по карману коротких брюк. Черт возьми, этот Володя — настоящий фокусник! Чего только нет в его карманах!..
Бабушка целует нас в макушки и отправляет на ту сторону улицы, к Джарагетти. Она хочет избежать скандала — у мамы может лопнуть терпение. Все-таки тетя Маруся не должна оставаться без воды — дело есть дело. А в настоящий момент оно зависит целиком от нас. (Мама сама готова взяться за ведра, но она не оправилась еще от болезни, которую перенесла на ногах.) Она часто говорила:
— Лучше сделать самой, чем просить этих мальчиков.
На мосточке Володя показывает мне рыбок — таких юрких живчиков. Они ловко шныряют меж замшелых камешков. С трудом отрываемся от привлекательного рыболовства и шагаем за водой.
Собака начинает рычать. Но она, кажется, прочно привязана, а иначе давно бы бросилась на нас. Она злая, как лев.
— Вурдалак! — обзывает ее Володя.
Самое неинтересное в нашем теперешнем занятии — это глядеть на то, как неторопливо вытекает вода из медного крана. Вот если бы провели воду к нам во двор?!
— Воду? — говорит Володя. — А зачем?
— Как зачем?
Володе, кажется, не до поды. Его голова сейчас занята чем-то другим. Возможно, головастиками…
— Боже мой, как они мучают меня! — Это опять мамин голос.
Я поторапливаю Володю.
— Лучше поторопи кран, — говорит Володя. Действительно, при чем Володя, если вода течет как дохлая?
Вскоре мы с братом возвращаемся, неся по ведру в каждой руке. Они довольно тяжелые, черт возьми! Ручки режут ладони. И кому нужна эта идиотская постирушка?!
Понемногу бак наполняется водой. Уже много воды, а прачка все требует: еще, еще!