А вот что, оказывается: мы должны сходить туда. Непременно! И должны найти старинные вещи. Непременно! И зарисовать те места. Непременно! Нас охватил такой энтузиазм, что мы поклялись когда-нибудь добраться до самого Прометея, который прикован где-то возле Клухорского перевала.
— Это просто, — сказал Володя. — Надо идти прямо, прямо, прямо по Военно-Сухумской дороге. И никуда не сворачивать.
Мы разинули рты.
— Ты знаешь дорогу к Прометею?
— Да, — скромно ответил Володи.
Все! Мы становимся археологами, историками, мы будем искать реликты и раритеты. Это решено. Притом бесповоротно!
Как всегда, сказано — сделано, утром отправляемся на Венецианское шоссе. Сбор у нашей калитки…
И вот ватага ребят, усиленно взбивая пыль на шоссе, растянулась цепочкой. Двигались мы вперед, все вперед, памятуя, что Венецианский мост где-то впереди.
В те годы (двадцатые) по инерции продолжали сохраняться старые названия исторических реликтов. Ибо, если говорить серьезно, непонятно, какое имеют отношение венецианцы к циркульному мосту неподалеку от абхазской столицы. Можно подумать, что венецианские купцы и миссионеры, приплыв в Абхазию, тотчас строили дорогостоящие и трудоемкие мосты. Верно, здесь, на берегу Черного моря, имелись и генуэзские и венецианские колонии. Однако мост под Аквой, столицей Абхазии, служил не венецианским, но абхазским целям. То же самое можно сказать о так называемых римских ваннах неподалеку от моста. Разве сероводородными источниками умели пользоваться только римляне? Но не это было главным в нашем путешествии. Мы шагали в прошлое, и оно должно было соответствовать нашим романтическим представлениям об истории: греческие воины, римские легионеры, квадриги и осадные машины, грозные сечи, посвист стрел! Вот настоящая история! Она уже была как живая перед нашими глазами благодаря учебникам.
Мы двигались гуськом, поджариваемые горячим солнцем. Мы знали, что существуют солнечные удары, но они нас как бы не касались. Они могли уморить кого угодно, но не нас.
Между прочим, мы много смеялись. Сеня рассказал нам анекдот, который запомнился на всю жизнь. Он остановил нас на обочине и начал так:
— Одного человека, который очень дрейфил при слове «разбойник», наставили умные люди. Они сказали ему так: «Как увидишь разбойника, кричи: „Кара-у-у-ул!“ И тебя спасут». Намотал этот тип себе на ус мудрый совет и пошел. Ходил он, ходил, и вдруг перед ним вырастает разбойник. Такой усатый, с длинным бейбутом. Душа ушла в пятки, все смешалось в башке! И как крикнет этот тип во всю ивановскую: «Ур-р-р-а!»
Последнюю фразу Сеня произнес с трудом: он упал наземь и корчился от душившего его смеха. Мы тоже хохотали. Кое-кто за компанию тоже повалился на пыльное шоссе. И мы смеялись всю дорогу. Это же здорово: «Ура!» вместо «Караул!». (Теперь не кажется мне этот анекдот таким смешным. Интересно, с чего бы?)
Сеня так насмешил всех нас, что мы чуть было не проглядели римские ванны.
— Вот они! — взвизгнул Володя.
Через мгновение мы уже вброд переходили через Баслу, которая в это время года очень мелководна. И на том берегу, разгребая песок и землю, обнаружили некие мраморные сооружения и обломки. А в двух шагах от них из-под земли бил теплый родник с неприятным запахом.
— Сероводород, — сказал я.
Мы покопались немного, Володя, ко всеобщей зависти, нашел царский пятак. Я ничего не нашел, а остальные мальчишки прихватили по кусочку мрамора. Я сделал набросок местности, с тем чтобы дома покрыть его красками.
— Вот тут стояли бани, — сказал Жора (не я, другой). — Римлян хлебом не корми, но дай помыться в бане.
— Чудак-человек, — сказал третий Жора. — Купаться все любят. Я читал про одного фараона…
— А ты читай про другого, — сказал ему Володя. — Зачем им было строить здесь бани? Разве мало было моря?
— А Себастополис?
— Что Себастополис?
— А вот то!
Володя и Жора нахохлились, как петушки, сжали кулаки. Ученый спор грозил перейти в вульгарную рукопашную.
Я, как старший или один из старших, приказал им замолчать.
С одной стороны, было жаль, что драка не состоялась. Тоже мне ученые! Но с другой — не ради нее прошли мы пять верст. Подраться можно и на поляне — нашей милой эллинской гимнасии.
Через несколько минут мы снова мерили шоссе. Нас немного разморило, но анекдот про «Караул!» и «Ура!» продолжал веселить и поддавал нам бодрости.
Сеня начал философствовать:
— Если венецианцы шли по этой дороге, они должны были где-нибудь оставить венецианское стекло.