— Что? — разом вопросили мы.
— Не знаете? Венецианское стекло — самое лучшее в мире. Об этом сказал мне брат.
И тут мы принялись глядеть себе под ноги: авось да наткнемся на венецианское стекло. Ей-богу, сейчас бы я этого ни за что не сделал. Но тогда…
Где-то на полпути к мосту захотелось пить. Нашли мы какой-то родничок, а точнее, лужу, и сладко напились.
— Здорово! — произнес Володя, вдоволь нахлебавшись.
— Знали венецианцы, какое выбирать место! — Это Женин возглас.
Потом рвали мы ежевику, собирали на земле кислицу, находили разную падалицу под ничейными фруктовыми деревьями и топали дальше.
Шоссе выглядело почти пустынным. Изредка встречались фургоны, арбы или небольшие повозки. Чаще — всадники. Каждая встреча почему-то возбуждала нас, и мы находили соответствующую тему для болтовни…
— Где этот мост? — спросил кто-то из нас. — Что-то долго топаем.
— Я знаю где, — сказал Володя. — Он будет справа, на бугорочке.
Такое точное определение местоположения моста удивило всех. Откуда это знать Володе?
— Ты что, бывал, что ли, здесь?..
— Да.
— Что да?
— Бывал. Один раз.
Мы разинули рты.
— Так веди же, — сказал я.
— И поведу! — Он ускорил шаг.
И действительно, вскоре привел нас на пустырь, омываемый полукругом рекой Басла. На возвышении рос низкорослый инжир. Однако рос он не на земле, а на камнях.
— Мост здесь, — сказал Володя, топнув ногою.
Что-то не верилось. Однако мы явственно слышали шум воды. Прямо под собою. Потребовалось всего несколько минут, чтобы мы удостоверились, что стоим на вершине горбатого каменного моста. Слева от нас текла река. И справа текла река. А мы возвышались над нею на высоте нескольких саженей.
Женя сказал:
— Здесь проходила дорога. Там, на море, стояла Диоскурия. А в горах был еще какой-то город. А мост соединял их.
Он решил все просто и быстро.
— А при чем здесь венецианцы? — спросил Сеня.
Этого не знал даже Женя.
Мы тщательно обследовали мост. Полезли под него… Перешли на другой берег… Мост слишком оброс разного рода бурьяном и почти не был виден. Он, скорее, угадывался.
Потом начались поиски раритетов. Перочинными ножами и кольями ковыряли мы землю возле моста. Я нашел ржавую подкову. Мы ее тщательно изучили и решили, что она, возможно, венецианская.
— А как же стекло? — спросил Володя.
— Чудак-человек, — сказал Женя, — подкова важнее стекла.
Но и стекло вскоре нашлось. Это было толстое зеленое стекло, обкатанное речной водой.
— Вот это венецианское, — сказал Жора (не я, и не другой, а третий). — Чур, оно мое!
— Почему твое?
— Я нашел.
Мы решили, что так нельзя: все находки общие, а подарим их абхазскому музею. Это предложение было принято без особых прений.
Вскоре раритеты посыпались один за другим. И каждая находка сопровождалась неистовым гвалтом.
Что же мы нашли?
Какое-то кольцо, очень ржавое. Еще несколько подков. Пять гвоздей со странными шляпками: гвозди напоминали грибы. А еще нашли обломки белого стекла и ржавое железо, похожее на наконечники стрел. Нашли и камни удивительной формы и яркого блеска. Но это было явно не золото…
Я сделал набросок моста, для чего пришлось подняться на горку, откуда открывался красивый вид, а мост ясно обозначался на местности.
Ученые занятия лишены буйного веселья. А нам, как видно, требовалось и то и другое. Вот почему все несказанно обрадовались встрече с осликом, который пощипывал травку за большим валуном.
Вот тут мы отыгрались на нем. Ослику тотчас завязали хвост узлом, и он, к нашему великому удовольствию, брыкался. Женя щекотал ослику уши жесткой травинкой, и животное смешно водило ушами и фыркало. Наконец Володя уселся на него. Это был пример, и мы по разочку испытали блаженство, проехавшись на терпеливом ослике.
Потом нарвали побольше травы и угостили ею нашего четвероногого друга.
— А что, ослы были в те времена? — спросил Женя.
— В древности, что ли?
— Да, в древности.
Мы почти единогласно решили, что были. Ведь без ослов не обходилась ни одна эпоха.
— Подождите, подождите, — глубокомысленно сказал я. — А есть ослы среди нас?
— Есть! — сказал Женя.
По-моему, эта скромная констатации была одним из важных достижений нашей научной экспедиции.
АКАМБАШЬ
Он нам не представился, и мы не знали его настоящего имени. Поэтому называли просто Акамбашем — абхазским словом, что означает Буйвол. В жаркие летние дни он чинно пересекал наше футбольное поле, мельком оглядывал нас и шел себе дальше, лениво помахивая хвостом.