Некоторые семейные или исторические совпадения можно лучше понять как реакции на годовщины, как синдром годовщины и, я бы сказала, как выражение семейного и социального трансгенерационного бессознательного.
Некоторые люди каждый год в одно и то же время испытывают чувство тревоги и подавленности — отчего, и сами не знают. Они не помнят, что это период годовщины смерти близкого человека — родственника или друга, и не могут установить сознательное соотношение между этими повторяющимися фактами.
Многие люди перенесли операцию именно в день годовщины смерти или несчастного случая с отцом, братом, родственником. Это как бы случайное совпадение обнаруживается, например, после постоперационных осложнений.
Вот почему я всегда считала важным рассказать о синдроме годовщины семейным врачам, хирургам, онкологам, психотерапевтам, социальным работникам, чтобы помочь в работе с их пациентам, поскольку очень часты случаи физической и психической уязвимости в периоды годовщины при мало понятных симптомах, неясных до тех пор, пока не выясняется их связь с годовщиной.
Американский врач Джордж Энгель изучал это явление на себе (1975). Он описал, например, свой сердечный приступ в годовщину внезапной смерти его брата (сорока девяти лет) из-за остановки сердца. И в первую годовщину смерти у него самого был серьезный сердечный приступ. Можно высказать гипотезу о бессознательной идентификации с братом, вызвавшей ту же физическую реакцию на стресс годовщины (страх смерти). Он реагировал таким же образом, правда, в меньшей степени. Джордж Энгель выжил и рассказал нам об этом. Он опубликовал статью, где описал свою тревогу в тот период (ему тоже было сорок девять лет). Он пережил еще один тревожный период, связанный с синдромом годовщины, со страхом умереть в том же возрасте, что и отец (в пятьдесят восемь лет); бессознательно он "предпочел забыть" этот возраст, чтобы выжить.
Именно этот тяжелый временной отрезок — тот же возраст, в котором умерли отец, брат, мать и другой близкий человек, я называю периодом уязвимости, связанным со "стрессом годовщины" (см. пример двух братьев, Бернара и Люсьена, выжившего и погибшего).
Часто внезапная смерть в разных поколениях впоследствии дает о себе знать в семейной истории через несчастные случаи. Их серьезность убывает на протяжении ста — ста пятидесяти лет, как, например, в истории с несчастным случаем во время Севастопольской битвы, или в истории с мальчиком Роже и началом учебного года, или с рождением детей в тот же день в последующих поколениях (например, внуков у тех, кто бы ранен под Верденом [21.02.1916]). Они родились 21 февраля 1996 или 11 ноября. Это форма невидимой лояльности.
Таким образом, мы имеем дело с напоминанием о пострадавшем дедушке или двоюродном дедушке, раненом или убитом на войне. А муки и травмы войны и прекращения боев после перемирия 11 ноября 1918 г. дают о себе знать через рождение или непроизвольные выкидыши*.
"Невидимые лояльности" и "фракталы"
Как я уже уточняла, синдром годовщины может являться как случаем повторения того или иного семейного события в одну и ту же дату или в одном и том же возрасте, так и бесконечного повторения одного и того же в нескольких поколениях (а иногда на протяжении жизни одного человека). Иногда речь идет о счастливом событии, а порой — о травматизирующем и тяжелом для семьи. Иногда нам (мне самой — и кое-кому еще) удавалось прерывать цепочку событий (см. представленные клинические случаи). Однако остается проблема поиска ответов на вопросы почему? и как? Какое можно предложить объяснение?
С 1950 г. я внимательно следила за работами Бенуа Мандельброта, и мне пришла в голову мысль о связи этих повторений с "фракталами". Более того, в 1999 г. ко мне обратились несколько специалистов по "теории хаоса" и "фракталам". Они полагали, что моя работа с носителями тяжелых заболеваний и синдромом годовщины являлась или могла являться умелым применением теории фракталов для решения проблем, связанных со здоровьем. Иван Геррини (профессор из штата Бразилия, специалист по теории хаоса) утверждает, что бесконечное повторение одного и того же является "фракталом", точно так же, как и извилистые очертания берегов Бретани, конфигурация снежинки, головка цветной капусты, биения нашего сердца (исследования Бенуа Мандельброта, 1975, 1959 — 1997). Конечно же, хорошо и естественно, когда происходят нескончаемые повторения биения сердца (это признак жизни) или воспроизводства клеток, но что же происходит, когда нечто вдруг разлаживается и начинается нескончаемое повторение раковых клеток (и это ведет к смерти)? Что изменилось? Хотя можно сказать, что ничего не изменилось.