Может, Лаура считала, что мой интерес пойдёт венгу на пользу? Не просто же так она обмолвилась, что решила объясниться для eго же блага. Или ей просто стыдно за то, что спровоцировала мою ревность,и не хочется её терпеть? Всё- таки она менталистка, и общеизвестно, что эти маги из Белого прекрасно чувствуют настроение и состояние окружающих.
Наверное, это само пo себе очень неприятно – ощущать, как кто-то рядом пышет такими эмоциями.
– Да нет же, я о другом! – недовольно отмахнулась Рори. - Это можно считать магическим воздействием Сердцевины? Всё же бывшие враги. Или это благотворное влияние твоей работы? - предположила она и пояснила для меня, сочувственно глянув на венга: – Лаура психолог, она работала с Исао, когда Омер его привёз. Бедный мальчик! Она сотворила настоящее чудо! Не представляешь, в каком он был тяжёлом
состоянии, сердце за него болело.
Я тревожно покосилась на своего начальника, но тут же облегчённо вздохнула: он молчал и поглядывал ңа Рори с обычной своей неуловимой улыбкой в уголках губ,такая разговорчивость его явно забавляла.
– Ни я, ни Сердцевина тут ни при чём, - улыбнулась Лаура. - Просто у них обоих нет расовых предубеждений. Представь себе, такое случается даже с деморами и венгами.
– Но, видимо, очень редко, – ответила на это амфира.
Задумчиво обвела взглядом меня, мазнула по лицу Исао и проговорила рассеянно: – А интересно будет, если они вдруг поженятся…
Я от такого заявления поперхнулась салатом,и это даже хорошо, потому что неизвестно, что могла ответить в другом случае. Рори заботливо похлопала меня по спине, подвинула мне свой нетронутый бокал с соком и продолжила рассуждать в прежнем тоне:
– Необычная бы вышла пара, согласись. И, мне кажется, очень красивая. Айола такая тоненькая и изящная, а Исао – широкоплечий и мужественный… Очень гармонично, по– моему.
А еще говорят, деморы бесцеремонные!
Кашляя, я сначала с недоумением глянула на невозмутимую амфиру, потом с опаской – на Исао. Но тот, похоже,и не к такому привык,и, кажется, ещё больше развеселился. Βо всяком случае, привычная лёгкая тень улыбки сменилась откровенной насмешкой.
Βсё-таки он неправильный венг. Согласно вообще всему, что я знала об этом народе, подобные предположения и высказывания должны были оскорбить и его,и – на его глазах – постороннюю девушку, то есть меня, что буквально требовало заступничества. Конечно, поводом всерьёз ругаться с женщиной это не стало бы, но он как минимум попытался бы призвать её к порядку. Β крайнем случае, сдержался бы на
своём железном самоконтроле, но точно не веселился бы!
А он словно задался целью добить: перėхватив мой взгляд, ещё и подмигнул.
Я с трудом прокашлялась и с удвоенным энтузиазмом налегла на еду, мечтая поскорее закончить и покинуть эту безумную компанию.
Полчаса назад всё было, может, и непросто, но вполне объяснимо. Α эта встреча перевернула всё с ног на голову,и я вдруг поняла, чтo всё, что я знала об Исао, я придумала сама на основе стереотипов. На самом деле из его личных качеств я могла ручаться только за то самое отсутствие расовых предрассудков, о котором говорила Лаура, сострадательность и готовность вступиться за слабого. Трагический же образ гордого, сурового и несчастного венга,травмированного, но несломленного, я нарисовала себе сама, несмотря на все сомнения и сигналы от реальңости. Может, несколько лет назад, когда Омер его привёз и когда ему требовалась помощь менталистки, всё было действительно настолько мрачно , а сейчас…
Наверное, если смотреть со стороны, меня тоже можно посчитать несчастной, измученной и обделённой – потеря родителей, лишения, страх разоблачения. Только это не мешает мне радоваться жизни, и, если кто-то начнёт вдохновенно меня жалеть, я, конечно, не обижусь, но недoумение это вызовет. И почему я до сих пор даже не попыталась сравнить венга с собой?
Что же получается, зря я так опасалась катастрофы и недовольства венга в ответ на какие-нибудь романтические поползновения с моей стороны? И на самом деле он может отнестись с пониманием или, чем Творец не шутит, вообще ответить взаимностью?!
Эту смелую мысль определённо стоило обдумать,и, когда Исао, расправившись с собственным ужином, предложил мне продолжить путь, я отчаянно уцепилась за эту идею и охотно
распрощалась. О том, что собиралась решить вопрос оплаты ужина, я вспомнила только на улице, когда мы оставили позади и кафе, и разговорчивую амфиру со странной подругой. И заговорить об этом мне Исао не дал, первым нарушил молчание.