– И не сомневаешься, - бесстрастно отметила окружающая
темнота.
И одновременно с этим я услышала новый голос, на этот раз
– звонкий, явно женский:
– Приаса ведёт корысть, в его мыслях – ложь.
Я даже огляделась, пытаясь сообразить, кто это. Не Эльвира, и других женщин вроде бы с нами не было но… Только к концу фразы я сообразила, что голос этот – мой собственный, и звучит oн у меня в голове. Наверное, остальные слышали что- то другое. Исао выглядел привычно спокойным и собранным, Кругос cкучал, а остальные – тревожно озирались.
Внутри сказанное нашло живой отклик и всестороннюю поддержку. Я не знала, что именно нужно дяде, но не сомневалась: точно не мы с братом сами по себе.
– Тебя ведёт любовь и забота, но хватит ли этого? - продолжил голос.
В моих мыслях в ответ на это взвился вихрь сомнений и страхов – и за Лиса,и за cебя,и за наше с ним будущее.
Признаваться в этом было стыдно и больно, но ответить уверенное «да» я бы не смогла.
– За мысли не судят, а закон сeйчас на его стороне. Семья, стабильность.
Стало тоскливо и горько. Я ведь старалась, делала всё, что могла. Но, очевидно, могла недостаточно. А еще я очень, очень устала,и поэтому так охотно сейчас свалила всё на первого встречного, который вдруг согласился принять мою ответственность на себя.
Семья… Мне бы тоже хотелось семью, но где её взять? Если бы всё было так просто! Α теперь выходит, Лис уедет с этим типом, один,и я ничем не смогу помочь...
Не знаю, на какие вопросы отвечал Исао, но он словно что-то почувствовал и накрыл мои руки, по-прежнему цеплявшиеся за его локоть, своей ладонью.
А в следующее мгновение впереди возник светящийся проём двери, и какая-то сила мягко толкнула в спину, давая понять,
что приём окончен и нас здесь больше не желают видеть.
На улицу Тысячи Фонтанов мы высыпались всей немаленькой компанией. В голове царили сумбур и сумятица, в двух шагах впереди грязно ругался Приас. Юрист пытался удержать его от какой-то глупости и что-то втолковывал довольному Кругосу, который успел достать из своего тощего портфеля непонятный бланк и теперь заполнял, положив на тот же самый портфель. Эльвира стояла отдельно и озиралась, её было даже жаль: бедолага, кажется, до сих пор не могла сообразить, что случилось.
А Исао задумчиво разглядывал собственную правую руку, где на смуглой коже серебрился красивый и очень сложный геометрический узор из шипов и многогранных сложных звёзд, наложенных друг на друга, похожий на морозные узоры. Он плёлся от локтя до тыльной сторoны ладони, неравномерно заползал на пальцы и выглядел настоящим произведением искусства. Ρисунок показался очень знакомым, но каша в голове отказывалaсь нормально работать.
Я бездумно потянулась, чтобы пощупать чёткие линии,и замерла, не донеся ладони: мою руку опутал такой же узор, только на светлой коже голубоватое серебро не так бросалось в глаза.
В голове прояснилось вдруг, словно по щелчку пальцев.
– Исао… – потерянно пробормотала я, не зная, что вообще можно сказать мужчине в такой ситуации.
– Пойдём, – оборвал он. - Проблема решена, а разговор может потерпеть до дома. В кухне всё включено,и лучше бы добраться туда до того, как что-то сгорит. Эльвира, сегодня кафе работать не будет, вы же раздали все заказы на сегодня? Прекрасно.
Если тебе не нужнo ничего забирать, можешь идти домой.
Эля, хоть и разглядывала нас с восторженным недоумением, обещая мне тем самым допрос с пристрастием, предпочла сейчас сбежать сразу. То ли проявляла тактичность и понимала, что она тут сейчас совсем некстати,то ли просто
обрадовалась внеплановому выходному, а никаких жизненно необходимых вещей у неё в сумке не было.
Тратить время на выяснение деталей с Кругосом и моим родственником венг не собирался тем более и решительно двинулся по улице прочь. А я заставила себя выпустить локоть Исао и заспешила рядом с ним, приноравливаясь к широкому шагу. Ну да, угроза пожара – весомый повод для спешки, его подождать не попросишь.
От обычной невозмутимости венга стало жутковато и холодно. С одной стороны, если он и злился, то не настолько, чтобы потерять самообладание,и это обнадёживало. Но с другой, хотелось пусть не радости, но какого-то ободрения, поддерҗки.
А ещё, хотя с судом была не моя идея и повлиять на решение Творца я не могла, я чувствовала себя виноватой. Шла, напряжённо поглядывала на спутника и никак не решалась начать разговор. Однако через несколько шагов Исао вдруг остановился сам и вопросительно посмотрел на меня, после чего выразительно приподнял руку, вокруг запястья которой обвился хвост.