— Ну, здравствуй, лес, — сказал я тихо, с радостью оглядывая окружающую растительность.
Лёгкий ветерок пробежал по веткам, словно бы отвечая на моё приветствие. Невдалеке синица присела на ветку. Немного покрутившись, она посмотрела на меня внимательно. Потом, подсвистнув, быстро упорхнула.
Встал и решил, что раз уж зашёл в лес, то надо немного прогуляться. Я шёл по знакомой с детства тропинке. Здесь зимой с друзьями мы часто катались на лыжах, а летом ходили по грибы. Солнце пробивалось сквозь ветви деревьев, заливая своими лучами каждое свободное местечко. Дойдя до Красной горки, снова присел отдохнуть. До боли знакомое место. Из лыж, сломанных здесь, можно было бы выстроить забор вокруг нашего посёлка.
— А, старый знакомый, привет!
Я оглянулся на голос. Позади меня стояла русская печь, а на ней, улыбаясь во весь рот, сидел Емельян. Печь попыхивала трубой, распространяя вокруг себя запах берёзовых поленьев.
— Здравствуй, — я приветственно взмахнул рукой. — Куда собрался?
— Не, уже возвращаюсь домой, — продолжал улыбчивый молодец. — К дядьке Горынычу ездил. Ой, Егорычу. Прихворнул старик. Еле ходит. Да изо рта дым пускает.
— Как дым? — удивился я.
— Как-как… Обыкновенно, — обеспокоено продолжал Емеля. — Он, когда болеет, очень много курит, а я с детства привык говорить, что он изо рта дым пускает.
Я кивнул головой в знак того, что понял, но в голове у меня крутились иные мысли.
— А вы-то чего здесь делаете? — поинтересовался парень. — Без корзинки, на грибника совсем не похожи.
— Просто прогуляться вышел, да вот и тебя повстречал.
— А то поехали к нам в гости, — добродушно предложил Емеля.
— Да вроде неудобно. Кстати, как там Ядвига Ивановна? Не хворает? — я хотел, но не смог назвать мою старую знакомую сокращённо.
— Она сейчас в магазин полетела, да скоро вернётся. Поехали, — подзадорил меня Емеля. Немного стушевавшись, полез на печь. Удобно усевшись, я постепенно освоился. От печки исходило приятное тепло. Разговор снова возобновился.
— А что, — поинтересовался я весело, — Ядвига Ивановна колобки-то печёт?
— Нет, пока, — огорчённо вздохнул Емеля. — На прошлой неделе у неё конфликт вышел с Иваном. Так Иван всю печь чуть не разворотил, да бабаньку чуть не ошпарил.
— Как так? — насторожился я.
— Да я Ивана не виню. Это всё бабанька. Не любит она Иванов. Ну, прямо несварение у неё какое-то от них, — и, обернувшись ко мне, спросил. — Вы ведь не Иван?
— Нет, — успокоил его, а про себя подумал: «слава Богу».
И, чтобы перевести разговор на другую тему, поинтересовался:
— А что, Емеля, это вся скорость, что может показать твоя печь?
— Да что вы! — обиделся он. — Только ехать будет не слишком удобно.
— Чего ж здесь неудобного? — спросил я, поёрзав на месте. — Очень даже удобно.
— Тогда поехали? — оживился Емеля.
— Поехали! — неосторожно подбодрил я его.
Печь, выпустив из трубы густое облако дыма, заметно прибавила в скорости. Берёзы и ёлки, если мы не успевали уворачиваться, теперь проносились мимо нас, и хлестали ветками по лицу. Я понял предостережение Емели слишком поздно. Всё было бы хорошо, но с увеличением скорости печь стала нагреваться гораздо сильнее. Недавно ещё тёплая, теперь она шпарила вовсю. Емеля, привычный, казалось, не замечал ничего, а мне было неудобно идти на попятный. В попытке держаться за печь покрепче, чуть не обжёг руки. Обругав себя за бестолковость, уже хотел попросить Емелю притормозить, как печь со всего маха наскочила на кочку. Подпрыгнув высоко, я не удержался и свалился на землю, при этом больно ударившись о пенёк. Печь унеслась прочь, а я даже не мог окрикнуть Емелю, так как от боли у меня перехватило дыхание.
Немного отлежавшись, побрёл искать дорогу. Старался придерживаться небольшого следа, оставленного печкой. Вскоре боль отпустила, и я пошёл бодрее. После того, как чуть не поджарился на печке, очень хотелось пить.
Между деревьев запрыгали солнечные зайчики, отсвечиваясь от водной глади небольшого лесного озерца. Я радостно повернул к нему, чтобы освежиться. Выйдя на берег, был восхищён. Водная гладь, словно хрустальная, сверкала, искрилась. Солнечные зайчики скакали по ней, играя друг с другом в прятки. Я скинул рубашку и наклонился к воде. Предвкушая удовольствие от влажной прохлады, которая через секунду растечётся по моим жилам, протянул руки, чтобы зачерпнуть воду в ладони.
— Не пейте, — услышал усталый девичий голос. От неожиданности чуть не свалился в воду.