— Капитан Западного факультета Дмитрий Жигон, он выступает на позиции ловца. Охотники — Урсула Ингман, Камена Елеева, Михал Бруевич. Загонщики — Никола Рибар, Марцин Бельский. Вратарь — Диана Шварц.
Игроки поднялись над полем и заняли позиции над своими половинами поля. Гарри расположился около центрального кольца. Мячи поднялись в воздух и игра действительно началась.
— Снитч скрылся из поля зрения ловцов, и сейчас они кружат над стадионом, пытаясь хоть немного согреться. Я очень сочувствую вратарям, которые особенно и не рыпнутся со своих мест. Надеюсь, они догадались наложить согревающие чары на свои метлы, а то так и примерзнуть можно к своему транспорту, как это произошло с Дереком Максималиусом в позапрошлом году. Долго же мы пытались разделить его филейную часть с метлой. Ох… А Урсула Ингман перехватила квоффл и устремилась к кольцам восточных.
Гарри сконцентрировался на ней. Девушка, не сбавляя скорости, попыталась вбросить мяч в левое кольцо, хотя делала вид, что метит в правое.
— Поттер ловит квоффл и передает пас Беатриче Кадлубек, которая по совместительству является его одноклассницей. Кто знает, возможно, в будущем они станут парочкой. Как–никак, видятся они часто. Станислав просит меня вернуться к игре. Мяч летит в кольца западного факультета. Счет открыт. Десять — ноль. Мы видим, что квоффл перехватывает Михал Бруевич и несется к кольцам Восточных. Поттер приготовился. Оххх… С метлой Бруевича происходит что–то странное! Вы посмотрите. Его уносит с поля в сторону Черного леса. Кто–нибудь, остановите его!
Преподаватели поднялись со своих мест и поспешно выбежали со стадиона.
— Пока мы отвлеклись на Михала, снитч поймал Богдан Раду! Со счетом сто шестьдесят — ноль побеждает первая команда Восточного факультета!
На поле выбежал Люпин, усилив Сонорусум голос, он произнес:
— Нам необходимы поисковые группы. Михала унесло в лес. Скорее всего, он сломал свою палочку или находится в бессознательном состоянии. Сигналов от него не поступает.
Вержбицкий поднялся со своего места, призвал свитки и ручку и начал распределение по поисковым отрядам. Гарри подошел к нему.
— Станислав, я на метле. Попробую осмотреть лес сверху, может, увижу его. Если что, подам сигнал.
— Хорошо. Передай, чтобы по этой же схеме действовали все квиддичные команды.
Поттер подбежал к своим, пересказал слова главы и вместе с ними взлетел. Гарри никогда не думал, что лес может быть таких больших размеров. Ребята условно разделили его на участки, и каждый начал прочесывать свой сектор.
Сильный мороз давал о себе знать. Руки онемели и уже не чувствовали древка метлы. Нос сильно хлюпал, а горло начало саднить. Пятая точка так и норовила съехать с метлы. Когда Гарри уже в четвертый раз облетал свой участок, то заметил внизу что–то желтое, отдаленно похожее на квиддичную мантию. Мальчик опустился на землю и увидел бледного Михала, лежащего в снегу.
— Эй, ты жив?
— Да, — еле слышно прошептал он. — Я сломал руки и ноги. И палочку тоже сломал… Так больно…
Лицо Бруевича было мокрым от слез. Весь снег рядом был красным от крови.
— Сейчас, потерпи чуть–чуть.
Гарри упал около него на колени и начал накладывать медицинские чары. Сначала обезболивающие, потом фиксирующие переломы, после залечил мелкие порезы. Нужно было наложить повязки, а бинтов с собой не было. Мальчик послал в небо сигнал тревоги, надеясь, что их кто–то увидит. От замка они были уже на приличном расстоянии. Гарри трансфигурировал свой носовой платок в бинт, наложил на него обеззараживающие чары и перемотал голову Бруевичу, мысленно поблагодарив Пришейухова за его занятия.
Начинало темнеть. Карманные часы показывали половину четвертого. Гарри наколдовал из хвойных веток носилки и заклинанием осторожно уложил на них Бруевича. Согревающие чары еще действовали, но они уже начинали слабеть, и мальчик обновил их. Михала зазнобило. Поттеру пришлось снять с себя теплую мантию и накрыть ею Бруевича. На свитер и брюки Гарри наложил согревающие чары, но они все равно не сильно спасали от холода.
Гарри посылал сигналы каждые десять минут, но никто к ним не приходил. Через час совсем стемнело, а мороз стал еще сильнее. Поттер не видел другого выхода, кроме того, чтобы начать движение к школе самостоятельно.
Сесть на метлу и улететь к Дурмстрангу было бы высшей степенью глупости. Оставлять в подобном состоянии Бруевича совершенно одного было нельзя.
— Мобиликорпус, — шепнул Гарри, и носилки взмыли в воздух.
Мальчик положил свою метлу рядом с Бруевичем, и, расчищая снег перед собой другой палочкой, начал путь вперед, изредка останавливаясь, чтобы подать сигнал тревоги.
Холод пробирал до костей, и Гарри, шипя себе под нос, продолжал двигаться вперед. Михал тихо постанывал на носилках.
— Все будет хорошо… — успокаивающе проговорил Поттер. — Потерпи немного. Мы обязательно доберемся до замка.
— Зачем? — пробормотал Михал.
— Что зачем?
— Зачем помогаешь мне? Мог бы сделать вид, что не заметил меня… И тебе, наверное, холодно… Ты отдал мне свою мантию… — хрипло и отрывисто пробормотал Бруевич.
— Я так не могу, — просто ответил Гарри.
— Почему? Разве ты меня не ненавидишь?
— Эээ… Нет. Я тебя никогда не ненавидел. Скорее, ты — досадная помеха или раздражающий фактор, но не более. Возможно, я просто не умею ненавидеть.
Бруевич тихо простонал.
— Почему?
— Я так устроен. Я разочаровываюсь в людях, делаю о них свои выводы, презираю их, не люблю, злюсь, расстраиваюсь, игнорирую… Но не ненавижу. Ненависть требует просто колоссальной отдачи. Нужно гореть в этом, вариться, постоянно думать, подпитывая себя негативом. Это значит зациклиться на чем–то одном. Я считаю это глупым.
— Прости… — донеслось с носилок.
— За что?
— Вообще–то я заколдовал твою метлу вчера в гостиной, когда приходил к Роберту… Я даже и не представлял, что ты отнесешь ее назад завхозу… А по счастливой случайности сегодня утром я получил ее…
Гарри резко остановился, покачал головой и произнес:
— Воистину, не рой могилу ближнему своему… Во избежание… Кощей подери, я так устал, а до замка очень далеко. И почему нас не находят?
— Не знаю. Может, лес искажает сигналы?
— Все возможно… Кажется, у меня появилась мысль, как ускорить наши передвижения.
Мальчик нашел большие ветки и трансфигурировал их в лыжи и пики.
— Хорошая идея, — пробормотал Михал.
Еще один час они прошли молча, не встречая никого из поисковой группы. Вдруг откуда–то раздался шорох и на поляну выбежал огромный черный пес с горящими красными глазами.
— Это твой? — испугано поинтересовался Бруевич.
— Нет, у моего глаза серые. Этот, похоже, настоящий. Не бойся его. Гриммы вообще не плохие. Только вредные до жути… Они любят пугать…
Пес, заметив, что его особенно не боятся, тяжело вздохнув, ткнулся мордой в ногу Гарри, по телу которого пробежала теплая волна.
— Спасибо тебе, — улыбнувшись, мальчик присел на корточки и погладил пса. — Может, ты знаешь более короткую дорогу до школы?
Гримм склонил голову на бок, будто бы серьезно задумавшись, а потом громко взвыл. Через несколько минут на поляну выскочила целая стая подобных псов.
— Нас убьют… — дрожащим голосом пробормотал Бруевич и, похоже, потерял сознание.
Гарри нервно сглотнул и посмотрел на первого Гримма.
— Что ты предлагаешь?
Пес показал головой сначала на носилки, потом на стаю, потом на лапы.
— Ты хочешь, чтобы я наколдовал что–то наподобие собачьей упряжки?
Гримм радостно мотнул хвостом и скрипуче гавкнул. Мальчик наломал веток, соединил их заклинанием и только потом трансфигурировал в маленькие сани. Для упряжи снова была нужна ткань. Гарри снял с себя свитер, разрезал его на лоскуты, которые и трансфигурировал.
Псы, радостно перелаиваясь, свободно вставали под упряжь. Роль вожака на себя взял тот Гримм, который выскочил на поляну первым. После того, как Гарри осторожно устроил носилки с Михалом на санях, странная процессия двинулась к замку. На дорогу ушло около сорока минут. Гриммы не бежали, они, казалось, летели над землей, почти не касаясь ее лапами. Рядом с ними Гарри испытывал какое–то необычное спокойствие и умиротворение.