Когда–то давно Волдеморт интересовался подобным ядом. Ему удалось раздобыть рецепт его приготовления, а так же сведения о составе временного антидота… Однако противоядие, которое бы полностью нейтрализовало разрушающее воздействие, он так и не нашел.
Количество дел, которые необходимо сделать, увеличивалось с каждым днем все больше и больше. Медальон на шее не давал ни на минуту забыть о том, что в будущем замок окажется под ударом. Сможет ли он защитить Дурмстранг? Не умрет ли раньше того времени, когда потребуется его помощь? Поэтому ему было просто необходимо подстраховаться, рассказав о предназначении медальона тем, кого призраки выбрали на роль Достойных. Если что–то с ним произойдет, то они должны быть готовы защитить школу. Остальным членам отряда он сообщит информацию только в общих чертах.
Захотелось побиться головой об столешницу. Столько всего нужно успеть сделать в кратчайшие сроки. Объяснить все множеству людей так, чтобы они не только поняли всю значимость происходящего, но и не остались на него в обиде за вынужденное молчание или же не сочли его сумасшедшим.
Гарри отчетливо чувствовал, как груз ответственности начинал давить на его плечи все сильнее и сильнее. Он ощущал себя не просто уставшим, но полностью измотанным и истощенным. Если бы у него появилась возможность, то он проспал бы несколько дней подряд в каком–нибудь тихом, уединенном месте.
Мальчик с тоской посмотрел на стопку тетрадей. За своими героическими порывами и сражениями с люстрой, он потерял много времени, которое можно было потратить на выполнение домашних заданий. Его личный рейтинг все еще был самым высоким на курсе, но такими темпами он рисковал сдать свои позиции.
Среди дисциплин особую скуку нагоняли иностранные языки. Пожалуй, со временем они становились не столь необходимыми, как при поступлении. За два года жизни среди студентов, которые в своей речи умудрялись использовать выражения на разных языках, легко перескакивая с одного на другой, можно было хорошо усвоить и отточить разговорные навыки. А вот письменная часть вызывала некоторые трудности, особенно это касалось русского языка. Если в спряжениях Поттер еще смог разобраться, то вот со склонениями была просто беда. Он скорее заучивал правильно построенные фразы, нежели улавливал закономерности языка.
— Надоело это все, — пожаловался Гарри Гримму и вернулся к скучным формулам.
Расчеты не были такими уж сложными. Со временем вполне можно научиться производить их в голове быстро. Математические вычисления в трансфигурации были гораздо легче, чем в той же нумерологии. Гарри был искренне рад, что этот предмет начинался только с третьего курса. Нумерология изучалась факультативно, по желанию самого студента, но ее посещали практически все. Без этих знаний было невозможно правильно рассчитать время проведения ритуала или создания артефакта. Также сложные вычисления использовались в Высшем зельеварении.
Многие одноклассники Гарри уже примерно решили, в какой области они будут работать в будущем. У Поттера же не было никаких мыслей на этот счет. Возможно, ему стоило бы заняться зельеварением более углубленно, например, выучится на аптекаря. Работа аврора ему не представлялась чем–то героическим и интересным: в мирное время они чаще занимались последствиями семейных ссор, чем ловлей опасных преступников. На самом деле, трудоустройство в волшебном мире — большая проблема. Не так много существовало магических заведений, где можно было бы с легкостью найти свободную вакансию. Например, практически каждая страна располагала только одной больницей, где оказывали медицинскую помощь волшебникам. Даже если ты всю жизнь мечтал надеть лиловый халат, усиленно шел к своей цели и работал для этого, не покладая рук, то все равно может случиться так, что колдомедиком не станешь, потому что коллектив уже сформирован и принимать кого–то нового нет ни возможности, ни необходимости.
Гарри откинулся на спинку стула и вывел новым пером на пергаменте еще несколько фраз.
Будет ли это самое будущее у него? Переживет ли он надвигающуюся бурю? Может быть, вообще не имеет никакого смысла думать о том, кем ему стать, если все уже предрешено и ему не пересечь рубеж юношества?! Поттер подавил в себе очередной приступ меланхолии, погладил задремавшего Гримма по голове и вновь уткнулся в свои конспекты. Почему–то всегда, когда очень не хочется что–то делать, в голову начинают лезть какие–нибудь «очень важные» мысли о проблемах, которые требовали, немедленного решения прямо здесь и сейчас, и отвлекали тем самым от наискучнейшего занятия.
Мальчик тряхнул головой и решительно встал со своего места, клятвенно пообещав себе закончить домашнее задание чуть позже.
В общей гостиной было шумно. Группка шестикурсников играла в покер, и громко спорила о том, кто из них больше мухлевал. Чуть поодаль от них расположились более тихие шахматисты, которые не замечали происходящего вне доски. Но периодически с их стороны доносились вскрики: «Шах!» или «Шах и мат!».
Сидящие на диванчиках подростки обсуждали статьи в газетах или последние сплетни в школе. По взглядам, которые на него бросали студенты разных курсов, объектом последних пересудов являлся он. Хотя, наверное, Гарри сам подозрительно смотрел бы на того, кто свободно прошел через стену. Поттер до сих пор не понял, каким образом это произошло. Были ли это чары иллюзии, которые скрывали от всех арку, или сам замок помог ему, открыв проход?
После того, как ему пришлось побродить по лабиринту, мальчик почувствовал себя гораздо спокойнее. Ему выпала редкая возможность взглянуть на себя со стороны, словно под микроскопом ученого, и извлечь из всего этого урок. На душе стало легче потому, что ему удалось разобраться в своем внутреннем мире. Как он мог полагать, что люди вокруг него станут воспринимать его таким, какой он есть, если его самого раздирали внутренние противоречия?
Виктора он застал читающим какой–то толстый фолиант. Гарри заглянул Краму через плечо: это была одна из списка книг рекомендованной литературы для изучения Древних рун. Этот предмет выбирали гораздо реже нумерологии. Руны требовались для предсказаний и создания артефактов, реже для некоторых защитных чар. Эти области магического искусства были не слишком популярны и востребованы.
— Привет, — произнес Поттер, устраиваясь рядом с ним на диванчике. — Я хотел тебя поблагодарить за то, что отнес меня в Лечебное крыло. Мое самочувствие гораздо улучшилось, однако все еще приходится пить Восстанавливающее зелье.
— Привет, Демон Дурмстранга, — Виктор широко улыбнулся. — Наделал же ты шума. А за помощь благодарить не стоит, я думаю, ты сделал бы подобное ради любого студента. Тем более твоим лечением занималась госпожа Мягкова.
— Я собираюсь купить ей большую коробку конфет на выходных, когда прибудут торговые корабли.
— Она больше любит белый шоколад и арахис в карамели, — посоветовал Крам.
— Спасибо, — кивнул Поттер. — Мы можем поговорить кое о чем наедине?
Виктор захлопнул книгу и отложил ее на столик.
— Конечно. Обсудим это в твоей спальне или в каком–нибудь кабинете?
— Лучше всего в лаборатории, туда вряд ли кто–то сунется, но сначала нам нужно будет найти Альберта и Эдвина. Это касается и их.
— Хорошо, — согласился несколько удивленный Крам.
Ребята обнаружились в библиотеке. Грегорович пытался объяснить Эрстеду основные приемы убеждения.
— Почему нельзя просто запугивать?
— Потому, что это как минимум глупо. Ничто не заставит человека работать продуктивно и качественно, кроме собственного желания и правильной мотивации! Сила — это явление временное. Завтра кто–то всегда может оказаться могущественнее тебя. Что тогда ты станешь делать? — вкрадчиво поинтересовался Альберт. — Сегодня ловушку ставишь ты, а завтра на тебя.