Моя мама: Ермолаева (в девичестве Панышева) Вера Дмитриевна родилась 3 марта 1925 года в селе Сиява Порецкого района Чувашской АССР в семье крестьян: отец - Панышев Дмитрий Иванович, мать-Панышева (и в девичестве тоже Панышева) Екатерина Ивановна. Дети - Любовь, Надежда (умерла в младенчестве), Вера, Анатолий, Валентина, Александр и Виктор. Дед мой - Дмитрий Иванович, был участником 2 войн - Гражданской и Отечественной - имеет ранения. Инвалид. Получал пенсию в советское время на 3 рубля меньше бабушкиной - он 27 руб, а она 30 руб, и его это очень задевало. Просто она всю жизнь проработала в колхозе, а потом совхозе, а дед дня не проработал - то лесником, то пчеловодом, то еще кем-нибудь. К советской власти относился ровно, но по делам его - не очень. Много об этом не говорил. Дети выросли, выучились, разъехались кто - куда - устроились неплохо - ну и слава богу. Вместе с моей старшей сестрой Маргаритой нас родители на все лето отправляли в Сияву - на молоко (мясо редко было и то соленое - холодильников не было, а лед в погребе таял к июлю), на воздух (рядом с селом был сосновый лес), на речку (Сиявка, которую летом воробей пешком переходил), по ягоды, ну и здоровый труд - вода из колодца, прополка картошки, свеклы на совхозном поле вместо бабушки. Помню, сидим мы с дедом в темноте (мне было годов 10), так как электричество еще не включали - рядом с Правлением совхоза стоял генератор, который давал электроэнергию на 3—4 часа - кино в клубе посмотреть, да в домах женщинам дела поделать и в 24.00 отключали - смотрю дед начал молиться богу. Я спрашиваю: «Дед, зачем ты молишься, ведь бога нет» (советские школьники все были атеисты), а он отвечает, что бога может и нет, но старому человеку надо думать о душе. Эти слова я запомнил на всю жизнь, и к религии стал относиться не так уж категорично. С дедом меня многое связывало - поскольку я у него в деревне каждое лето проводил, начиная с 6 и до 16 лет, то многие мужские дела он мне доверял безоговорочно - покрасить суриком крыши дома и сарая, пойти с ним в лес и напилить возок дров на зиму, а потом расколоть и сложить, натаскать воды из колодца для полива - 2 - 3 бочки по 200 л. А сенокос - в последние годы научился косить, метать стога - это мне потом очень пригодилось, когда работал замполитом в аэропорту - обкашивал во главе команды техников, механиков и других летных специалистов взлетную полосу и округу - как комиссар на вороном коне (коня правда не было), пример был - коня не было, машин тоже, все ручками, ручками… За что я деду благодарен (за опыт, за науку).
Бабушка-Екатерина Ивановна - всю жизнь страдала гипертонией (как и моя мама, как и я - это наследственное). Но, тем не менее, была как юла в хорошем смысле слова - как с утра встанет - корову подоить, отогнать в стадо, с подружками посудачить и новости узнать, потом печка, ведерные чугуны с картошкой для скотины, молоко в крынки да в тазы и ведра с холодной водой, чтобы молоко не скисло, живность покормить - куры, поросята, ягнята - овец в стадо, надо за коровой убрать, а тут уже пора идти на совхозное поле - полоть свеклу за трудодни, иначе сена не дадут. В обед прибежит с поля подоить корову, которую пригнали - опять проблемы с молоком и опять на поле. Тут еще мы - дети, и мужик чего - то хочет - в общем, я даже не представляю, как она выдерживала всю эту тягомотину - городским это не понять. И дожила, слава богу, до 80 с лишним лет. Хорошо, что у них в селе была больница - в свое время лучшая сельская больница в Чувашии - так вот, доктор был специалистом от всех болезней, но, профессионал - дважды бабушку на своих закорках (спине) утаскивал из села в больницу (где - то 2 км), и таким образом ее спасал. Кто сейчас из врачей такое может сделать - я не знаю.