Были видны разногласия и несогласованность между оппозиционными партиями — не все лидеры категорично поддерживали требование площади о немедленной отставке Саакашвили и превращении Грузии в парламентскую республику. А главное — о реальных дальнейших действиях. Нерешительность, трусость грузинских этих оппозиционных лидеров подавляла энергетику протеста — они проиграли партию именно в те первые часы митинга. Да и не было у них такого интеллектуала, как Зураб Жвания, который думал за всю оппозицию в ноябре 2003 году. К тому же, посол США что-то не проявлял активность. Но главное — оппозиция (в лице её лидеров) проиграла сама. Да, конечно, она хотя бы делала попытку выиграть, организовать массовый протест. С этим никто не спорит…
Президент Миша молча за всем этим наблюдал, сидя в своей резиденции.
Неожиданно на площади объявился Бадри Патаркацишвили. Это как будто придало сил протестующим, потому что ранее он заявлял, что на митинг не придет. Выступление у него было короткое.
— Я специально приехал из Лондона, чтобы в трудное время быть рядом со своим народом. Мы должны сделать всё, чтобы к руководству пришли такие люди, которые были бы народными избранниками. Я считаю, что нам хватит мудрости, чтобы политическим путем урегулировать все проблемы.
Призвав власти к диалогу, Патаркацишвили сразу покинул митинг.
Площадь снова затянула: «Миша — фандараст!»
«Может этот человек, строящий из себя Майкла Карлеоне, сам по себе и не виноват. Но он разбудил заснувший дух агрессивного бюрократизма. От министра до профессионально чёрствых сотрудников почтового отделения рядом с моим домом. У всех, кто обладает властью. Они стали думать, что имеют право на власть и над тобой и твоими детьми, над твоей женой. Не понимаю, Путин кто? Бог в католической космологии? Его нельзя трогать немытыми руками и подвергать сомнению? Он претензий не терпит?
Я не исключаю, что он любящий отец своих детей, жене, наверняка, не изменяет. Думает, что патриот. Но он символ, образ. Из-за него закомплексованный путинизм повылазил из всех щелей.
Комплекс путина, путинизм. Ареал распространения: вид встречается в странах с податливым, несформировавшимся гражданским обществом, ушибленным метафизикой, комплексами мессианского предназначения и реминисценциями прошлого. Удачно приспособленный вид к условиям эпохи развития коммуникаций, когда классическая тоталитарная система (например, сталинская) стала неэффективна. Боится массовых пассионарных проявлений, инициативных личностей. Участки мозга, отвечающие за самокритику и покаяние, атрофированы в результате мутации. На подконтрольной территории объединяет вокруг себя невзрачных, узколобых, но злобных особей своего вида для коллективного управления, нападения, убийства и поедания или же выдавливания с контролируемого пространства индивидов всех остальных родственных видов. Ненасытен, большую часть бдения проводит в поисках наживы. Постоянно врёт. Агрессивен, но трусоват. Мстителен. Охотится стаей, даже если противник менее слабый и не может оказать сопротивление. Предпочитает нападать сзади, неожиданно. Прежде чем приступить к поглощению поверженной жертвы, любит её жестоко истязать и подолгу наблюдать за её страданиями. При этом даже от умирающей в муках жертвы требует проявления искренней любви к себе — болезненно самолюбив. При отсутствии страстных сердечных чувств у окружающих к своей особе испытывает душевные муки и плачет. Умело скрывает свои отрицательные черты. Вследствие мутации приобрёл способность менять свою окраску, выражение глаз и мордочки при цветовых и интеллектуальных изменениях в окружающей среде».
Прибежал с отснятым на митинге материалом в «пресс-центр» для «перегона» в Москву. Застал конец бурной ссоры Нугзара и Ани. Попытался их успокоить. Нугзар хлопнул дверью и убежал в свой офис на втором этаже в этом же здании.
Аня стала объяснять причину конфликта — не договорились, кто и где должен снимать, кто для какого эфира делает материал, кто будет вести прямое включение из Тбилиси и т. д. Мне было не интересно. Иногда легче понять истинную мотивацию целого общества, чем Ани или Нугзара.
— Как же я ненавижу эту страну! — выпалила Аня в сердцах.
— А страну-то за что?
Пытаюсь её успокоить.
— Анька, надо вам как-нибудь договориться. Мы же все из одной телекомпании. Отработаем, а потом хоть кровную месть объявляйте друг другу.