— Мы приносим извинения всем сотрудникам службы безопасности Останкино и местным милиционерам, а также всем работающим тут коллегам — за доставленные им беспокойства из-за нашего трудового спора с Первым каналом. Поверьте, мы не хотим создавать проблемы третьим лицам. И наша акция…
— Да вы уже мне столько проблем принесли! — перебил Олега голос с отчаянием. — Вы не понимаете! Вы не понимаете!
— Но это же наше рабочее место! Наша редакция!
— Вы не понимаете! Вы не понимаете! — продолжал повторять крайне взволнованный человек, и я вдруг представил, кто уже сегодня помимо нас доставил ему проблемы.
— Скажите честно — есть у вас бензин? А-то у меня тут…
— Да нет никакого бензина! — крикнул в трубку Олег. — Нет у нас бензина! Я же уже говорил Вам!
— Это хорошо. А-то у меня тут… — снова недоговорил Шубин. — Подождите меня, я сейчас еду в Останкино. Я уже скоро. Сядем — по-мужски всё обсудим.
— Мы, вообще-то, собираемся тут голодовку продолжать.
— Ну, ребята! Ну, ребята! Ну, я вас прошу — меня не подставляйте!
И тут глава ТТЦ вспомнил:
— А где вы сидите? Где у вас… это… голодовка?
— На своём рабочем месте. В нашей редакции.
— А где? — в отчаянии бас перешёл на малодушный дискант. — Где она, ваша редакция?
Я ушёл в другую комнату, принимая входящий вызов «мобильника».
— Говорит командир 5-го полка милиции УВО при ГУВД по городу Москве Поповичев, — заявляет брутальный добродушный голос этого боевого офицера.
— Я Вас знаю, Евгений Владимирович. Извиняемся перед Вами и Вашими коллегами, но у нас тоже есть права.
— Выходить будете?
— Нет.
— Ну, надо же выйти.
— Когда-нибудь мы отсюда конечно выйдем…
— А где вы сидите?
— В нашей редакции — на 13-м этаже.
Голос полковника милиции сказал «Мммм» и осёкся.
— В АСК-1, - на всякий случай добавил я.
Потом была пауза — полковник помолчал, и связь прервалась. Я знал этого офицера с хорошей стороны и уважал его. До осени того года.
Минут через десять ко мне дозвонился ещё один забавный человек.
— Эльхан, ты меня узнаёшь? Я Андрей Куницын. Мы с тобой на НТВ вместе работали. Помнишь?
— Не очень, — соврал я.
— Ну, ладно, — мягко и дружелюбно ответил мне тем же голос ведущего программы «Очная ставка». — А у вас точно бензина нет?
— Нет, бензина нет. И других горючих материалов тоже. Есть только зажигалка.
— А где вы проводите свою акцию? Я так понял на 13-м, но где — мы найти не можем.
— «Мы»?
— Ну, да. Я тут с оператором — хотим снять дверь вашей редакции.
— Да пожалуйста, — «поверил» я. — Комната № 13–18. Это же редакция программы «Участок». Я думал, все уже догадались.
И только после такого ориентирования наше месторасположение было обнаружено.
Минут через пять во входную дверь стали ломиться — громко стучали, дёргали за ручку, пытались сломать. Потом снаружи раздались два вопля. Мы тогда этого не знали, но, рассказывают, это был сам Константин Эрнст — не выспавшийся, рано покинувший постель, небритый, даже не принявший утренний душ. Ну, хоть раз пришёл вовремя на работу. Как обычный пролетарий.
Правда, мне верится с трудом. Но говорят. Говорят ведь.
Уже половина одиннадцатого. Олегу на мобильный постоянно названивает гендиректор ТТЦ Михаил Шубин.
— Эльхан, он утверждает, что из-за нашей забастовки Телецентр остановит работу, вещание прекратится на всю страну.
— Ну, и отлично! Вся страна нам спасибо скажет.
— Я не шучу. Этот Шубин говорит, что нас тогда посадят.
Тут у нас с сообщником происходит спор — ведь мы договорились, что все решения принимаем сообща.
— Дружище, ты действительно веришь, что они остановят работу Телецентра?!
Через мгновение сам едва не поверил подобному обману.
— Эльхан, это я, я, родной.
— Кто это? — не узнаю голос.
— Я, я — Андрей Куницын.
— Ааа. Говори.
— Я тебе по секрету хотел сказать. Здесь готовят силовую операцию.
— Ну и?
— Уже прибыли спецподразделения. Они уже здесь всё заняли. А на крыше видел снайперов. Так что вам, наверное, надо выходить. То есть не «наверное», а надо выходить. Мы на НТВ так за вас переживаем, дорогой.
Силовую операцию я предполагал. Но со снайперами меня удивили. Хотя от них всего можно ожидать.
— Алё, алё. Эльхан, ты пропал, — нарушает мои размышления ведущий программы «Очная ставка».