Во-первых, нами был заявлен ей отвод — протестовали против того, чтобы разбирательство дела судья проводила единолично[158]; чем уже испортили настроение даме, и она отклонила ходатайство. Во-вторых, наша просьба о вызове свидетелей. В этом Дорохина не могла нам отказать, хотя зло проанонсировала результат суда: «Смотрите! Могли уже сегодня закончить дело».
У неё ведь свои дела. Она ведь торопилась. Её ждали мускулистые брюнеты. В шортах — возможно, в белых — обнажающих накаченные ноги. Волнующе волосатые ноги. А тут мы со своим Трудовым кодексом Российской Федерации. С Конституцией. С исканиями справедливого суда…
А? Да, да, думал о том, что я параноик. Думал.
Но судье Дорохиной действительно не везло.
Например, с репутацией…
За помощью в подготовке к судебным разбирательствам мы с Олегом обращались ко многим юристам. Большинство из них советовали нам просить Владимира Ивановича Миронова. Бывшего судью Мосгорсуда, доктора юридических наук, эксперта Комиссии по правам человека при президенте России, члена Независимого экспертно-правового совета и Научно-консультативного совета при Генеральной прокуратуре — главный специалист по Трудовому кодексу в стране, автор основной специальной литературы в этой области. «Мастодонт трудового законодательства». Так его все называли.
Так вот. Мы с ним встретились. Было начало апреля.
Легендарный юрист и учёный выслушал нас. Расспросил о деталях. А потом сразу: «А к кому попало дело?» И объясняет. Мол, такая вот судебная система в стране — важно не только само дело, обстоятельства, но и кто будет его рассматривать. Вернее, второе — важнее.
Называем. Миронов при нас звонит практикующим коллегам — мол, Дорохина, что это за специалист и человек из Останкинского суда. А ему со смехом: «Кто? Дорохина? Ужасный судья». И дальше: «Ужасный судья»…
Помню, я тогда удивился: «А что имели в виду, говоря — ужасный судья?» Миронов засмеялся. Махнул рукой: «И так всё понятно. Не повезло вам, ребята!»
Не повезло.
И не только нам…
Предварительное заседание 27 апреля 2009 года — подготовка дела по моему иску к судебному разбирательству. В первый раз тогда Её увидел.
Только сели, и тут в зал вторгается незнакомая женщина и, размахивая над головой какой-то бумагой, начинает предъявлять претензии к Дорохиной, сначала тихо, но настойчиво, а потом всё громче и скандальнее. Мол, её подпись на повестке подделали, мол, ничего ей не присылали, а она — Она — провела «по этой фальшивке» заседание и вынесла «незаконное судебное решение». Женщина переходит на крик: «Вот, смотрите, здесь же видно — будто специально обводили ручкой». Дорохина отбивается аналогичным способом и шумом: «Ничего не знаю! Ничего не знаю! У меня куча дел! Куча дел! Я не должна за всем этим следить! Уходите вон!»
Не повезло…
Сотрудницы канцелярии Останкинского суда по гражданским делам всегда заняты. Спешат. Торопят. Холодно общаются.
Часто туда ходил. После первого раза меня запомнили. Изменились.
Спросили тогда: «Кто у Вас судья?» Назвал Её имя. Нейтрально, без эмоций.
А они — вдруг — смотрят на меня, как на сироту. Заговорили с сочувствием. Стали помогать мне всем коллективом. Одна девушка даже предложила чаю. Отказался. А она ещё раз: «Вы не стыдитесь».
Меня это вначале очень встревожило — к чему бы это? в судах люди грубоваты, высокомерны.
Потом понял…
Стоявший рядом со мной у окна канцелярии какой-то парень в бейсболке сдаёт своё судебное дело в архив и вдруг, услышав Её имя, протянул категоричным голосом:
— Оооо! Дороооохина! С Дорохиной бесполезно связываться!
Сразу даже не сообразил, что он ко мне обращается.
— И у Вас она была? — наконец догадываюсь я.
— Да. Да. Это непробиваемый судья, — собеседник видит у меня в руках заявление с просьбой разрешить фотосъёмку дела и спрашивает с сочувствием. — Вы тоже проиграли у неё?
— Угу. Но сейчас обжалую в Мосгорсуде.
— Бесполезно!
— Я на Верховный (Верховный Суд России — Э.М.) надеюсь.
— Это другое дело! Я вот тоже до Верховного дойду! — и вдруг раскрывает душу наболевшим. — Это же надо такого судью держать на работе! Только у нас власти на это способны. Им такие и нужны!
Парень прощается и собирается уходить.
— Желаю Вам удачи! — говорю ему вслед. — Ни пуха ни пера!
— Спасибо. К чёрту! — улыбается он и внезапно, рассмеявшись, останавливается. — К Дорохиной! К Дорохиной!
Я понимал этого человека…
А тут ещё сотрудницы канцелярии Останкинского суда — долго не могут найти нужный мне документ (определение об отводе состава суда) в моём деле. Безуспешно перелистывают папку. Одна ищет, другая у неё над головой стоит.
158
Мы считали, что состав суда был сформирован не на основании закона, так как в нём отсутствовал представитель гражданского общества — т. н. общественный судья — как того требует Конституция страны (часть 5 статьи 32 которой провозглашает право граждан Российской Федерации на участие в отправлении правосудия, а судебная защита, в свою очередь, предполагает реализацию этого права при формировании состава суда по рассмотрению и разрешению в том числе и гражданских дел). Надеется на независимый и беспристрастный суд, на котором единолично председательствует Екатерина Михайловна Дорохина, я не посоветовал бы даже врагу.