— Вы уверены, что этот документ был в деле? — спрашивает та, что стоит и смотрит недоверчиво на сидящую коллегу. — А то у этой всё может быть.
— Я же сам видел это определение в деле, — удивляюсь и смотрю на искавшую девушку. — Куда же Вы могли его деть.
Обе расхохотались.
— Да нет. Не её имела в виду, — объясняет сотрудница и показывает большим пальцем в сторону кабинета судьи Дорохиной. — Я имела в виду эту. Она спокойно может документ к делу не приобщить. Для неё это нормально.
Определение они потом нашли. Но как явен был авторитет этого судьи среди Её же коллег в Останкинском суде. И им не повезло…
Вот такой вот федеральный судья Останкинского районного суда города Москвы Екатерина Михайловна Дорохина.
Но у неё есть логика.
Своя.
Необычная…
Во время слушаний дела нашего коллеги с Первого канала Эльдара Басилия — он тоже судился с «Зелёной Студией» — судья Дорохина, бедная, уставшая, очень возмущённая, воскликнула: «Неужели вы не понимаете?! Ну, не хочет работодатель вас всех видеть на работе! Ну, не нужны вы ему!»
У неё такая логика.
Судейская.
Беспристрастная.
Правовая.
Кстати, тоже неудачная.
Противоположная сторона — ООО «Зелёная Студия» и Первый канал — тоже готовилась. Бурно.
Однажды в начале апреля раздаётся звонок. На мобильном высвечивается номер отдела кадров. Голос незнакомой девушки. Страстный голос.
— Господин Мирзоев, скажите, пожалуйста, номер Вашей трудовой книжки?
Это она меня просит. Льстиво. «Господин». Вот как!
— Зачем?
Спрашиваю, а самому смешно. Понимаю, зачем им нужно.
— Ну, нам надо. Ну, скажите, пожалуйста, — начинает она меня умолять.
— Девушка, это Вас Анастасия Багреева (сотрудник отдела кадров «Зелёной Студии» — Э.М., наш куратор) попросила? Что же она сама не позвонила?
— Нет. Нет. Не она. Она…ээ…ммм. Болеет она. Нету её тута.
— Я не могу сказать номер. Извините.
— Ну, пожалуйста! Ну, пожалуйста! Ну, пожалуйста!
Вот за что я люблю эту даму! За что? За что я люблю Систему? Ну, как… За Её тупость.
Подозреваю, что номер трудовой книжки отделу кадров нужен для записи в Книге учётов трудовых книжек, в которой я отказался ставить подпись. А эти тогда не успели даже графу с моими данными заполнить. Только сейчас спохватились.
— Ну, что вам стоит, а? Нас ведь ругать за это будут! — голос кадровички захлёбывается от волнения и страсти.
— Девушка, Вы хоть понимаете, о чём меня просите?! Вы собираетесь подделать документ во вред мне, и меня же просите вам в этом способствовать.
— Ну, нас начальство накажет. Вам нас не жалко? А? Ну, почему Вы такой?! Вам ведь уже всё равно…
— Девушка, передайте Багреевой — пусть не старается: у меня аудиозапись от 6 марта, где она по телефону признаётся, что лишь накануне выдала мне трудовую…
— Ну, почему Вы такой?!
Первый канал! Бизнес-империя Эрнста и Синельщиковой! Стратегия защиты.
Бред!
Бред!
Бред!
Вечером мне стало известно, что номер моей трудовой подчинённые мадам Синельщиковой в тот день пытались узнать и в отделе кадров на НТВ. Звонила туда больная Багреева. Несколько раз звонила. Но там не сказали.
И что? Подделали.
Получили документы из суда, среди которых была и копия моей трудовой книжки, и подделали. Как и подпись под актом приёма-сдачи услуг к Договору об оказании услуг.
Люди без комплексов.
Подделали, кстати, плохо.
Некачественно.
Ну, хотя бы это сделайте красиво, а?
Да и акт сам изготовлен такой — обхохочешься. В документе — ни о сделанной работе, ни о сроках… Ну, было же время — сделайте нормально. Все равно же подделываете.
Даже судья Дорохина — даже Она — увидев результат творчества, сказала на предварительном заседании представителю противника: «Я же вижу — это не его подпись!» А потом задумалась на полминуты и почему-то добавила: «Даже я это вижу!» И приобщила к делу распечатку всех диктофонных записей моих переговоров с рабами-исполнителями воли главного теле-клана страны.
И что?
И что?
Решение-то не в мою пользу.
Судья тоже без комплексов.
А что? Если Эрнсту и Синельщиковой можно, почему Дорохиной нельзя?
Не повезло.
— Как так можно? Как они не боятся подделывать подписи под документами и приносить их в суд? Это же уголовное преступление!