Уже на подъезде к месту учений стали видны мобильные ракетные комплексы и тут меня посетило осознание того факта, что приезд сюда был дурацкой идеей. Водила перед запретной зоной меня высадил и пообещал известить моего друга о моем прибытии. Время томительно шло," дежурка" назад не выезжала, воин встречать не выходил. Со своего наблюдательного пункта мне удалось лицезреть возвращение бойцов с обеда в палаточный городок, в каждом из них пытался узнать знакомый силуэт. Наконец терпение моё закончилось, я решил просочиться на территорию учений! Далеко за ограждение мне уйти не удалось, от появившегося неожиданно сзади офицера в полевой форме получил увесистый пендель и резкий окрик: " Куда?" Несказанное удивление выразилось на его лице, он ждал ответа. Цель моего визита был мною обрисован довольно четко, выражение его лица несколько смягчилось, последовал приказ: "Стоять на месте!" и четким шагом он двинулся на поиски нужного мне бойца. Радости в глазах запыхавшегося сержанта в "панаме" не наблюдалось, скорее удивление. Озвучив все сказанное офицером ему, если убрать нецензурную лексику, заключалось в словах: "Ну ты и мудак!"
Чуть позже выяснилось, что пендель оказался "волшебным" и позволил получить пропуск на территорию района учений. Леонид, так звали моего друга, провел меня в помещение, в котором находился дизель-генератор, рядом стояла койка с промасленным тюфяком, на который я осторожно присел. Леонид притаранил из столовой два бачка с питьем и едой, на ужин была каша с мясом и компот. До отбоя мы что-то друг другу увлеченно рассказывали, а утром до подъема я должен был "испариться". Утром мы тепло попрощались и "дежурка " лихо доставила до части. От части пришлось доковылять до трассы и на автобусе до города. Вечером был в Краснодаре, в Управление, после ночевки в гостинице, отправился с утра.
Начальник отдела кадров, польщенная моим быстрым прибытием, направила меня в Туапсинский мехлесхоз: "Поближе к морю", – ласково сказала она. Директор мехлесхоза, завидев меня на пороге своего кабинета, встал из-за стола и пошел мне навстречу, всем видом показывая, что только меня они и ждали! Усадив меня за стол, перечислил основные обязанности бригадира-механика по ремонту тракторов в лесу. Мой погрустневший взгляд заставил его усомниться в моих способностях. После перечисления моих должностных функций, седовласый директор задал простой вопрос: "Справишься?" Или ответ мой прозвучал не очень убедительно, или его смущала моя молодость, но что-то его смущало! Местом моего постоянного пребывания на два месяца до армии, должен был стать поселок Индюк, который находился в 15-ти км. от Туапсе. Там, на втором этаже лесничества, мне была отведена комната, во второй жил зам. лесничего. Высокий, статный парень, звали которого – Евгений, открыл мне дверь. До моего прибытия он выполнял мои обязанности, поэтому неподдельная радость его при виде меня была вполне объяснима.
У Евгения был свой рабочий автомобиль в виде УАЗа – головастика, ему с доставкой запчастей на технику было проще. У меня было водительское удостоверение, но опыта вождения было мало, поэтому в моем распоряжении был Газ-66 с водителем. Водитель, молодой, со смуглым лицом и озорным взглядом довольно быстро появился в нашей обители с конкретной задачей – быстрее вовлечь меня в работу. В первый же день мне удалось познакомиться с бригадами, побывать на всех делянках в двух лесничествах. Все были трезвые, на своих рабочих местах. Вырубка на всех делянках была выборочная, древесина заготавливалась редких ценных пород. С твердой, тяжелой породой работать было труднее, больше нагрузка на технику, более частые поломки. Что-то каждый день из запчастей нужно было доставить на делянки. Склады, ремонтные мастерские, делянки, бухгалтерия, начальство – обычный круговорот каждый день. Но основная головная боль – работники. Прогулы, пьянка, несвоевременный ремонт, все впоследствии отражалось на их зарплате.
Вечера в нашей квартирке проходили весьма насыщено. С Евгением скучать не приходилось. Его друзья, в немалом количестве, ежедневно навещали его. Основная забава их – приготовление легкого наркотического зелья(кумыса), как они его величали. Меня несколько раз вовлекали в свои веселые посиделки, благо кухня была просторная. Достаточно было одного глотка этой отравы и наркотический дурман овладевал тобой. Но меня эта "дурь" быстро отпускала и вслед за эйфорией появлялась апатия и сонливость. Удивления Евгения с подругами не было предела, когда в самый разгар веселья я оставлял компанию и уходил к себе в комнату. Пара подружек частенько оставалась ночевать у Евгения. Утром они голышом ходили в туалет и на кухню, виляя своими аппетитными задницами и шумно почесывая свои лобки.