Так, запоминаем: купить шоколад, большую плитку. Нет — две.
Спустя полчаса, закончив со всеми делами, я замечаю, что до сих пор не оделся и разгуливаю по дому голышом. Элен спит, сидя на диване. К чаю она так и не прикоснулась. Убрав посуду, я осторожно несу свою драгоценную на второй этаж и укладываю на кровать. Плед сбивается, обнажая грудь и беззащитный бритый лобок, на котором уже наметились волоски. Как же хочется ее потрогать! Раздвинуть половые губки и вылизать всю.
Нельзя. Не сейчас.
С сожалением я отстраняюсь и накрываю желанное тело одеялом. Оставлять Элен одну физически больно, но надо купить ей одежду, пусть даже мысль о том, что она будет ходить по дому голая или в моих рубашках, невероятно заманчива.
— Скоро вернусь, — говорю я спящей красавице и спускаюсь по лестнице, чувствуя себя совершенно счастливым.
* * *
Будит меня какой-то скрежет. Не сразу я понимаю, что это скрип открывающейся оконной рамы. В комнату проникает прохладный воздух и легким ветерком скользит по моему лицу. И тут же раздается двойной стук, как будто кто-то не слишком ловкий спрыгивает с подоконника на пол и задевает стоящее у кровати кресло.
— Да ты не волчица, а медведь, — звучит раздраженный шепот.
— Тш-ш-ш. Раз такая умная, надо было лезть первой, — отвечает недовольный голос.
Разумеется, в ту же секунду я подскакиваю на постели, распахивая глаза.
— Ну вот. Ты ее разбудила. — Окно заслоняет высокая девушка с коротким ежиком фиолетовых волос. Расстегнутая кожаная куртка до талии сверкает многочисленными цепочками и заклепками. Штаны в облипку подчеркивают худые ноги. С массивных мужских ботинок на пол сыплется земля.
— А разве это не входило в наши планы? — Над кроватью склоняется еще одна незваная гостья — брюнетка с хулиганским каре. На ней белая футболка и джинсовый комбинезон с широкими подвернутыми штанами.
Незнакомка в кожаной куртке закатывает глаза:
— Если бы мы собирались ее будить, то вошли бы через дверь, как все нормальные оборотни.
— Да? А я все не могла понять, к чему такие сложности. Почему надо обязательно лезть в окно.
Странные девицы, ворвавшиеся в мою спальню, начинают спорить так, словно меня нет в комнате.
— Ну я же тебе сказала: хочу посмотреть, кого Эшти к себе привел. Это ведь его истинная. Та самая, — волчица с фиолетовым ежиком бросает в мою сторону короткий взгляд и медленно, шепотом повторяет, показывая пальцами в воздухе кавычки: — Та. Самая. Понимаешь?
Брюнетка в комбинезоне хмурится, но спустя секунду ее лицо светлеет.
— А-а-а. Та самая. Волчица, укравшая сердце нашего Эшти.
И обе незнакомки поворачиваются ко мне. Повисает неловкая тишина. Если быть точной, неловкая для меня одной, потому что девицы сконфуженными не выглядят. Наоборот, смотрят так, словно ждут, когда я отвечу на все их невысказанные вопросы.
Первой не выдерживает волчица с яркими волосами — из них двоих она самая бойкая.
— Прости, мы без пирога. Невежливо идти в гости с пустыми руками.
Мне все еще нечего на это ответить, и незнакомки принимаются тараторить, перебивая друг друга:
— Мы подозревали, что Эшти нашел пару.
— В последнее время он сам не свой.
— Утром Келли видела, как он ведет домой какую-то девушку.
— Мы живем рядом. За теми деревьями, — брюнетка кивает в сторону окна.
От их громких голосов, от непрерывного тарахтения в висках начинает болезненно стучать, и я морщусь, откидываясь на спинку кровати.
— Кто вы такие?
Девицы переглядываются и, не сговариваясь, бесцеремонно плюхаются на постель по обеим сторонам от меня.
— Как кто? — удивляется брюнетка. — Сестры Эшти. Он о нас не рассказывал?
Наверное, стоит признаться, что мы с Эштером редко общаемся по душам, но я молчу и только выше подтягиваю одеяло.
— Какая-то ты неразговорчивая. Меня зовут Тина, — девица в кожаной куртке придвигается ближе и принюхивается к моей шее. — А это Келли.
Брюнетка протягивает мне кулак — предлагает по нему стукнуть.
— Я почуяла, что ты спишь в этой комнате, — говорит Тина. — Хотела посмотреть. Очень уж любопытно стало. Не рассказывай Эшти, пожалуйста. Он будет ворчать.
Растерянная, я киваю. Пользуясь моим замешательством, сестры принимаются болтать без умолку. О брате, о порядках в стае, о том, что мне обязательно здесь понравится. Сначала от их непрерывного трепа у меня пухнет голова, затем я втягиваюсь, понимаю, что слушаю с интересом, что собственные проблемы постепенно отступают на задний план.