В словах волка мне чудится упрек. В последнее время я перестала за собой следить — не крашусь, целыми днями хожу в растянутых футболках и мягких штанах, купленных Эштером месяц назад. Я думаю о том, что своим внешним видом, растрепанная, без грамма косметики на лице, должна отталкивать истинного, но его взгляд доказывает обратное. На меня смотрят с обожанием, с затаенным восторгом, как на самую красивую девушку в мире. Этот взгляд стоит сотен комплиментов, услышанных когда-то от Гора.
И не надо из кожи вон лезть, чтобы чувствовать себя привлекательной и желанной.
— Ладно, — я начинаю оттаивать. — Ты прав. Попрошу твоих сестер отвезти меня в город.
Эштер сияет улыбкой победителя. Затем его взгляд становится серьезным. Волк кусает губы, облизывает их, смотрит на мой живот, приподнимающий кофту, и просит:
— Можно… можно я его потрогаю?
В его позе — нерешительность, во взгляде — волнение. Он боится отказа. У нас будет ребенок, но Эштер не может просто подойти и положить ладонь на мой беременный живот. Мы разделили постель дважды, но все еще недостаточно близки, чтобы расслабленно чувствовать себя в обществе друг друга, без позволения нарушать личные границы.
Весь этот долгий месяц мы, будущие супруги и родители, живем как соседи. Общаемся исключительно по вечерам за ужином, приготовленным Эштером. Днем волк на работе, а я бездельничаю, иногда занимаюсь домом — подметаю или протираю пыль, но в основном варюсь в собственных мыслях. Да и с наступлением сумерек мало что меняется — при первой же возможности я сбегаю из-за стола и закрываюсь в спальне, трижды поворачиваю ключ в замке, хотя в этом нет необходимости: Эштер не войдет без стука, тем более — без спроса. Он — само терпение и тактичность.
И сейчас Эштер тоже спрашивает — просит разрешения почувствовать ребенка в моем чреве, услышать биение маленького сердечка.
Я киваю, и лицо избранника озаряется. Эта искренняя радость подкупает.
Со скрипом отодвигается стул. Эштер поднимается на ноги и идет ко мне — медленно, осторожно, все еще нерешительно, словно хищник на мягких лапах, зверь, опасающийся спугнуть добычу. Я тоже отодвигаюсь от стола, чтобы отцу моего ребенка было удобнее ко мне прикасаться, и этот жест — дополнительное приглашение.
Рядом с моим стулом Эштер опускается на колени и бережно кладет обе ладони на округлившийся живот. Такого не может быть, но от его рук словно идет тепло, поднимается к моему сердцу, заставляет таять ледяной панцирь. Я почти жду, что ребенок ответит на отцовское прикосновение, толкнется в ладонь, но для этого рано: срок слишком мал.
— Удивительно, — шепчет Эштер, а потом, осмелев, прижимается к животу щекой и ухом и повторяет с благоговением: — Удивительно.
Если подумать, это и правда волшебство. Магия, доступная только женщинам.
В комнате тихо, пахнет едой. За окном ветер носит опавшие листья. Секундная стрелка наматывает по циферблату круги, отмечая каждый ход коротким щелчком. Эштер передо мной на коленях замирает с закрытыми глазами, будто прислушивается. Взгляд падает на его темную макушку, и меня охватывает невыразимое ощущение уюта, дома, правильности происходящего. Словно захлестывает теплой волной. В этом мгновении хочется застыть навсегда, но все, что я могу, — наслаждаться короткой близостью, секундами полнейшего единения, какого-то исключительного безмятежного счастья. И я наслаждаюсь. Купаюсь в нежности и любви и, наверное, впервые четко осознаю, что теперь мы с Эштером крепко связаны.
* * *
Следующим утром я звоню Тине и договариваюсь о встрече. Эштер прав: хватит сидеть в четырех стенах — для ребенка это не полезно, да и сама я без свежего воздуха становлюсь бледнее моли. Ко всему прочему, я-таки решаю познакомиться с будущими свекрами. В самом деле, сколько можно оттягивать неприятный момент? Скоро мы с Эштером закрепим связь, я автоматически стану новым членом стаи — встреча с родителями жениха неизбежна. И к ней надо подготовиться. Ну, хотя бы обзавестись приличной одеждой. Такой, в которой не стыдно прийти в гости к вожаку клана.
В ожидании я сижу на ступеньках крыльца, когда рядом с домом тормозит оранжевый внедорожник с тонированными стеклами. За рулем Келли. Из переднего приоткрытого окна мне машет Тина, одетая в любимую косуху. Сестры в восторге от предстоящего похода по магазинам, галдят всю дорогу, врубают на полную катушку жесткий рок и подпевают нестройным, фальшивым хором. С ними весело. Я будто возвращаюсь во времена школьной юности, молодея на десять лет. Тот час, что мы несемся по трассе до города, я ощущаю себя беззаботной оторвой.