Она права. Проклятие! Она права.
С этой мыслью я направляюсь к машине, чтобы начать выгружать коробки и относить обратно в дом.
Глава 29
— Посоветуйте, пожалуйста, самые вкусные булочки, — раздается над ухом, и я испуганно вздрагиваю.
Вот те на! Уснула на работе, прямо за прилавком, положив руки под голову. Покупателей не было, за два часа дверь магазина ни разу не открылась, и я сама не заметила, как задремала в уютной тишине. И была разбужена посетительницей! Как неловко!
А виновата беременность! С каждым днем сил все меньше, и глаза просто слипаются. Посижу-посижу, да начинаю клевать носом. Куда это годится? Сонная муха — вот кто я теперь.
Женщина у прилавка тем временем продолжает говорить, словно не замечая моего растрепанного вида:
— Только не с вареньем. У моего старика аллергия на некоторые ягоды. Вот такой сыпью покрывается, если съест хотя бы одну. Он, конечно, не признается, что у него есть проблема. Как же! Суровый и грозный волк, глава семьи. Не может у такого быть слабых мест. Вот и молчит, пень трухлявый, но каждую булочку, перед тем как съесть, ломает пополам и обнюхивает. Начинку проверяет. Видели бы вы его со стороны!
Незнакомка улыбается своим мыслям. На ней расстегнутый белый пуховик и джинсовый комбинезон с большими карманами. А на голове — соломенная шляпа. И так здорово эта кокетливая шляпка сочетается с ее белыми волнистыми волосами и круглым, пухленьким лицом, что глаз не отвести. Гусиные лапки у век и милые ямочки на щеках делают внешность незнакомки очень доброй, да и сама она буквально излучает гармонию и счастье. Смотришь на нее — и понимаешь: все у этой женщины хорошо. Брак удачный, дети успешные и послушные, дом — полная чаша. Судя по глубоким морщинам у губ, улыбается она часто. А лоб гладкий, значит, не хмурится совсем. Абсолютно довольная жизнью волчица.
Если бы не запах и не фраза о муже — суровом, грозном волке, страдающем аллергией, — я бы приняла ее за человеческую дачницу. Шляпа, комбинезон, куртка простого кроя — незнакомка будто вышла из огорода, где ухаживала за цветами или сажала рукколу. Но она была наполовину зверем, как и я.
— Есть булочки с шоколадом. Есть с маком, с корицей, с яблоками и орехами.
Показывая ассортимент, я ощущаю на себе внимательный взгляд, словно не выпечка интересует женщину, а продавщица.
— О, вы в положении, — говорит она. — Чудесное время. Отец ребенка, наверное, вне себя от счастья. Мой, когда в первый раз узнал, что станет папашей, прыгал до потолка. Образно говоря, конечно. Имидж, эмоции приходится сдерживать. Но вы бы видели его глаза. Они сияли.
— С отцом ребенка все сложно.
Добрая внешность женщины располагает к откровенности, и я сама не замечаю, как вываливаю на незнакомку часть своих тревог.
— Мы пока не вместе. Не уверена, что могу ему доверять.
— А кому доверять, как не своему истинному?
Женщина лукаво улыбается, а потом показывает на корзину с пышными кексами, политыми белой глазурью.
— Возьму, пожалуй, эти. Сегодня вечером у нас праздничный ужин. Знакомлюсь с невестой сына. Будем с дочками делать стол. Старик мой на охоту отправился за свежим мясом для барбекю. А на десерт возьму эти кексы. В них же нет ягод?
Зеленые глаза женщины внезапно кажутся знакомыми. Пока она расплачивается за выпечку, я мучительно пытаюсь вспомнить, на кого она так похожа. Что-то в ее недавних словах настораживает, вот только понять бы, что именно?
— Почему вы решили, что мы с отцом моего ребенка истинные? — спрашиваю я, когда покупательница уже стоит в дверях. — Настоящие пары — редкость.
Женщина оборачивается, и лучики морщин разбегаются от ее знакомых зеленых глаз.
— Приходи вечером, Элен. Возвращайся домой, в лес. Там все тебя ждут.
Улыбаясь, она закрывает за собой дверь, и я, изумленная, понимаю, с кем только что разговаривала.
О духи! Это мама Эштера!
* * *
Только возвращаясь в Авалонский лес, понимаешь, как сильно тебе его не хватало. Магия, что живет в его земле, покрытой травой и лишайниками, в древних деревьях, в редких оврагах и быстрых ручьях, заставляет дышать полной грудью, дарит гармонию, удивительное чувство свободы от суеты. Здесь, под тенью ажурных крон, ты ощущаешь единение с природой, но главное — со своим зверем. И нет ничего прекраснее, чем дышать лесным воздухом, слушать шелест листьев над головой и ток крови, бегущий по венам далекой добычи. Встречать просыпающегося внутри себя хищника.
Когда город оказывается позади, а вдоль дороги вырастают шеренги вековых сосен, ты понимаешь, что едешь домой. Что твой дом не может быть среди кирпичных коробок и тарахтящих машин. Что твое место тут и нигде больше.