Англичане у Килиманджаро не бездействовали. Утром 29 марта с горы Ольдоробо, с 12 километрах восточнее Таветы, занятой немецким офицерским постом, по телефону сообщили о нападении двух индусских рот. Капитан Кель и австро-венгерский обер-лейтенант фон-Унтеррихтер немедленно выступили походным порядком из Таветы и с двух сторон так энергично атаковали эти роты, засевшие на крутых скатах горы Ольдоробо, что отступивший противник оставил на месте около 20 человек и в наши руки попал один пулемет и 70.000 патронов. Другие операции велись противником вдоль Тсаво на северо-восток от Килиманджаро. Эти действия развивались из сильно укрепленного и занятого несколькими ротами лагеря Мзима, расположенного у Тсаво.
Но разыгравшиеся северо-восточнее Килиманджаро стычки патрулей проходили для нас во всех отношениях удачно. Особенно прославился отряд молодых аскари "Ромбо", силой в 60 человек, который получил свое название от миссии, расположенной у восточного Килиманджаро. Все те, кто входил в него, безгранично доверяли своему начальнику, более чем 60-летнему обер-лейтенанту фон-Боку. Я вспоминаю, как один раненый, который пришел от него в Неймоши, дабы передать донесение, отказался от лечения, чтобы не терять времени для возвращения к своему начальнику. В некоторых боях, иногда против двух неприятельских рот, эта молодежь отбрасывала неприятеля, и оказалось, что вокруг этого отряда у англичан сложились легенды. Британский главнокомандующий даже письменно жаловался мне, что в боевых столкновениях принимает участие немецкая женщина, которая отличается непонятной жестокостью.
Несмотря набольшую добычу у Танги, было ясно, что при предстоящей продолжительной войне запасы нашей колонии должны истощиться. Цветные в Неймоши сразу начали носить шелковые материи: это ни в коем случае не было признаком особенной роскоши. Просто уже пришли к концу запасы хлопчато-бумажной ткани в индусских лавках. Мы серьезно должны были подумать о том, чтобы самим создать что-нибудь новое и превратить имеющийся в большом количестве сырой материал в готовые ткани. Развернулась своеобразная деятельность, напоминающая предприимчивость какого-нибудь Робинзона. Хлопковые поля имелись в большом количестве. Раздобыли популярные книги, говорившие о забытом искусстве ручной пряжи и ткачества. Белые и черные женщины пряли вручную; на миссиях и у частных ремесленников устраивались прялки и ткацкие станки. Скоро была получена первая годная хлопчатобумажная ткань. Корень дерева, известного под названием "ндаа" был признан после испытания наилучшим среди различных красящих средств и придавал этой ткани коричнево-зеленоватый цвет, который не выделялся ни в траве, ни в кустарнике и был особенно пригоден для военного обмундирования.
Добываемый из деревьев каучук обрабатывался серой, и таким образом получилась резина, годная для автомобильных и велосипедных покрышек. В районе Морогоро некоторым плантаторам удалось извлечь из кокосов похожее на бензин вещество, названное треболь и пригодное для моторов и автомобилей. Как в прежние времена, изготавливались свечи из сала и воска. В домашнем хозяйстве и в войсках варилось мыло. Точно так же многочисленные заводы на плантациях Северной области и вдоль Танганьикской железной дороги были преобразованы для удовлетворения жизненных потребностей.
Особенно важно было изготовление обуви. Сырой материал доставляли многочисленные шкуры скота и диких животных, а дубильное вещество - мангровые заросли морского побережья. Уже в мирное время миссии тачали хорошие сапоги; теперь их деятельность была расширена, и, кроме того, войска также устраивали большие дубильни и мастерские. Во всяком случае прошло некоторое время, пока запасы смогли в достаточной мере удовлетворить настойчивые и необходимые потребности войск, особенно в отношении буйволиных шкур, необходимых для подошвенной кожи. Таким образом, историческая борьба за коровью шкуру в восточно-африканских условиях возродилась вновь.
Можно было предвидеть, что столь важный для поддержания здоровья европейцев хинин скоро истощится и что потребность в нем не сможет быть покрыта одной только добычей. Таким образом, имело большое значение то, что в биологическом институте Амани, в Узамбаре, удалось организовать производство хороших хинных лепешек из добытой на севере коры хинного дерева.
Необходимая для движения подвод и автомобилей постройка дорог повела к созданию постоянных мостов. Призванный в армию инженер Рентелль построил из камня и бетона западнее Неймоши на крепких каменных быках мост через Кикаду, отличающуюся быстрым течением. В период дождей, особенно в апреле, никакой деревянный мост не мог бы выдержать напора водяных масс в крутом русле, глубиной до 20 метров.
Усердно работали также и над организацией войск. Передачей европейцев из стрелковых рот, где они имелись в большом количестве, в роты аскари покрывалась убыль европейцев среди их командного составав; аскари же пополняли стрелковые роты. Таким образом, полевые и стрелковые роты стали одинаковы по составу и, в течение 1915 года, однородными. В Муанзе, Кигоме, Бисмаркбурге, Линди, Нейлангенбурге и в других местах создавались под различными названиями мелкие войсковые соединения, о существовании которых командование узнавало большей частью спустя довольно продолжительное время. Эти формирования также постепенно были реорганизованы в роты; таким образом, в течение 1915 года число полевых рот постепенно возросло до 30, стрелковых - до 10 и остальных соединений, силой в роту, - приблизительно до 20; в общем, таким образом было достигнуто наибольшее число в 60 рот. При ограниченном числе годных к службе европейцев и надежных аскари увеличивать дальше число рот было нежелательно, ибо тогда появились бы соединения без всякой внутренней устойчивости.
С целью увеличить общее число бойцов, вначале штат роты был увеличен со 160 до 200 аскари. Затем ротам было разрешено иметь аскари больше этого штата. Роты иногда сами обучали своих рекрутов. Но главная масса пополнения аскари шла из устроенных в населенных областях Таборы, Муанзы и Северной железной дороги рекрутских депо, которые в то же время составляли местную охрану и обеспечивали порядок. Однако, при большом числе вновь выставленных рот рекрутские депо не могли давать столько пополнения, чтобы довести все роты до штатного состава в 200 человек. Наивысшая численность выставленных войск была достигнута в конце 1915 года и составляла 2.998 европейцев и 11.300 аскари, в том числе моряков, тыловые учреждения, лазареты и полевую почту. Насколько были необходимы все эти военные приготовления, показало полученное в конце июня 1915 г. известие, что из Южной Африки на театр военных действий в Восточной Африке должен прибыть генерал Бота с 15.000 буров. Эта новость с самого начала казалась очень правдоподобной. Отрывочные переговоры по беспроволочному телеграфу и немногие сообщения о событиях внешнего мира отмечали, что обстановка в юго-западной Африке складывается для нас неблагоприятно и что находящиеся там британские войска будут, вероятно, в ближайшее время использованы в другом месте{26}.
Глава восьмая. В ожидании большого наступления неприятеля. Энергичное использование остающегося времени (Июнь-декабрь 1915 года)
Нападение неприятельских масс у озера Виктории. Новый успех у Килиманджаро. Упорные нападения на английскую железную дорогу. Наступление на английский лагерь у Касигао. Меры со стороны неприятеля по защите железной дороги от наших покушений. Бои в кустарнике. Мысли о шансах на сопротивление в случае наступления крупных неприятельских войсковых масс. Подготовка к отходу на юг. Переброска запасов. Упорная оборона позиций у Ольдоробо. Новый "Мунгу"