Был в моей жизни такой не вполне ординарный случай. Как-то в начале девяностых, в пору моей иерейской юности, летом, в Петров пост, приехали в церковь цыгане. Семейство, как обычно, цветастое, многочисленное, шумное. Но подчеркнуто вежливое, если не сказать - подобострастное. Уговаривают срочно повенчать их чадушек. Но пост есть пост, венчать не положено. Однако гости были настойчивы, жалобны, многословны. Вырваться из хоровода ярких юбок физически было невозможно. Да и довод у них был убедительный: мальчик приезжает домой из армии. Какая-то очередная (а в то время - дело повсеместное) "горячая точка". Приезжает, точнее "проезжает" - проездом куда-то - буквально на несколько часов. И они должны пожениться с любимой. А мое сердце всегда было слабо на романтику... Горячему семейству я предложил следующее: они приходят в церковь не в "свадебном порядке", но, так сказать, цивильно, и я служу молебен на умножение любви. И будем считать это залогом будущего христианского брака. Ромалы поняли, что они меня переломили и что все остальное пойдет как по маслу. Они были в восторге, они соглашались на все условия, уверяли, что никакой свадьбы не планируется, обещали скромность и тишину, обещали при первой же возможности приехать для совершения законного христианского бракосочетания. Настал оговоренный день. Клаксоны автомобилей, развевающиеся ленты, воздушные шары предварили прибытие участников "скромного моления". В церковь вошла, перед церковью столпилась, по двору разбрелась пестрая людская катавасия. Восточный базар - темпераментные жесты, незнакомая речь. Замечательно красивая молодая цыганка, тонкая и высокая, стоя у дверей разукрашенной "Волги", горячо и живописно что-то переживала - рвала в клочья цветную ленту и очень музыкально кричала (почему-то по-русски): "Рвать и метать! Рвать и метать!" Молодожены - очевидно, так! - невозможно юные и красивые восточные люди, в полном комплекте свадебных одежд - фата с флердоранжем и пр., застенчиво застыли посредине храма. После многих минут глотания воздуха, нечленораздельных звуков, очевидно бессмысленных попыток что-то потребовать и выяснить я замолкаю. Понимаю, что побежден и выхода у меня нет... Заикаясь, я служу молебен, стараясь со всей глубиной и искренностью молиться об этих неразумных людях, о милых и тихих влюбленных... Еще раз безнадежно напоминаю о необходимости венчания в свое время. Отгоняю цыганчат от колоколов... Победно сигналя, кортеж убывает. Никакого "повторного" бракосочетания, конечно, не состоялось (с моим участием, во всяком случае). И я до сих пор не знаю, была ли хоть доля правды в рассказанной мне душещипательной повести о "Ромео и Джульетте". Но я по этому поводу не переживаю - что было, то было. Как сказал мне однажды архим. Т.: "Ты скажи им, как должно, а как уж они поступят - их ответ пред Богом".
2.
История с цыганской свадьбой привела на память еще одну, колоритную в этнографическом смысле, историю. Как-то после Пасхи к воротам нашего дома подошел ну совсем восточный человек в национальной одежде и стал звать хозяев. Его встретила матушка (она была во дворе), а я выглянул в окно. Гость спросил с сильным акцентом: "Здесь живет добрый пoпа? Нам сказали, что он всем помогает. Мы к вам приехали, чтобы вы нам помогали". Ага. Матушка сходила в дом и вынесла пакет с пасочками, крашенками и другими продуктами. (А нужно сказать, что в те времена мы сами зачастую жили впроголодь - слишком обильным приношением поделиться возможности не было.) Восточный человек (он тогда сказал, из какой республики Средней Азии они прибыли, но я запамятовал) внимательно изучил содержимое пакета, затем зачем-то поднял его вверх и стал крутить над головой. "Нэт, нам этого мало, - громко провозгласил он, - нас к вам 25 человек приехали!" Немая сцена. Мы добавили еще немного продуктов и немного денег и с трудом разъяснили гражданину, что принять у себя и обеспечить 25 человек мы не в силах. Больше я их не видел... Но судьбой "гостей" интересовался - она какая-то странная. Их действительно было более двух десятков совершенно патриархально-среднеазиатского вида: мужчины в халатах, женщины в цветастых платьях и шароварах. Расположились они табором в рощице вблизи городской больницы, построили себе домики из картонных ящиков и полиэтиленовой пленки и там шумно и хлопотливо обитали (как-то я видел их табор из окна маршрутки). Мне рассказывали, что им неоднократно предлагали разные варианты расселения и размещения, но они упорно и немотивированно отказывались. Затем, к осени, они куда-то откочевали... Впоследствии нам пояснили, что это были "люли" - среднеазиатские цыгане, и что кочевой, таборный образ жизни для них естественен. А словосочетание "добрый пoпа" так и осталось в нашей семье....