* * *
Истории, героем которой он был, и посвящен этот рассказ. Лет десять назад мы с Аллой были на отдыхе на Кинбурне. По распоряжению начальника порта Хабарова нас поселили в благоустроенном жилом вагончике на территории так называемого морпричала. Зимой Днепровский лиман замерзает, и доставка людей на косу из Очакова осуществляется через морскую сторону кораблями (буксиром или лоцманским катером), выделяемыми для этого Никморпортом. Для приема этих кораблей на морском побережье косы соорудили причал с ведущим к нему с берега мостиком. На берегу для обслуживающего морпричал персонала первоначально был сооружен этакий барак на несколько комнат, обшитый шифером. Рядом стоял длинный деревянный стол, скамьи, навес. На маскировочных сетях висели подвяливаемые лещи, а то и севрюжки. На столе - копченая осетрина, калканы, крабы, мидии. Вся картина - с ночными посиделками, кострами и песнями - замечательно напоминала морской вариант "особенностей национальных охот, рыбалок и пр.". Позже база морпричала обустроилась, появилось здание морвокзала, жилые домики, даже сауна и музей истории Кинбурна. С появлением комфорта исчезло ее обаяние. Но это было позже... Тогда, в один из промежуточных этапов застройки морпричала, когда жилые вагончики уже появились, но до сегодняшней урбанизации было еще далеко, и произошло описываемое событие. Вагончиков на территории морпричала стояло уже штук шесть, был еще цел и шиферный барак. Но людей обычно на территории обитало немного: работники морпричала - начальник Юра Ястребов, матрос Коля, водитель Анатолий. Кроме нас, из отдыхающих был еще заместитель начальника Никморпорта Александр Николаевич Бабич, какой-то мужчина и две женщины. А то, что Александр Николаевич страстный охотник, я уже упоминал. Время было - начало осеннего охотничьего сезона. Конечно, и Саша не преминул в оном поучаствовать. Охотились на уток, гнездящихся в большом количестве на косе, а еще более - на пролете, а также на перелетных диких гусей. Охотники - Юра и Александр - выехали на джипе к озерам ночью, затемно. Когда небо только серело, над головой пролетела стая гусей: одна, другая. Очередная стая приближалась с северо-востока, идя очень низко. Когда ведущая птица была над головой, Александр Николаевич выстрелил. Серая тень в дымке утреннего тумана сделала резкий вираж, ушла за озеро и там исчезла в высокой траве. Но даже на таком расстоянии был слышен удар о землю - гусь-вожак оказался на редкость крупным (рассказывали в стиле охотничьих повествований - так гупнулся, что аж земля задрожала). Минут через двадцать охотники отыскали добычу. Перед ними лежал гигантский пеликан... Охота на этих птиц запрещена. Но кроме того, как и большинство питающихся исключительно рыбой птиц - чайки, бакланы и пр., - пеликаны совершенно несъедобны: мясо очень жесткое и воняет рыбой. Но Бабич и Ястребов поступили по-мужски - уважаю! Плод своей неудачной ошибки они не бросили, но погрузили в машину и повезли на базу. Если уж так случилось - придется съесть, хотя бы таким образом реабилитировав ситуацию. Проснулся я рано, часов в пять. Вышел из домика; светало. Наш домик, как и другие, расположенные по периметру, стоял на краю просторной территории: небольшие песчаные холмы, луговое разнотравье. Посередине двора - полугрузовой джип "Тойота"; Александр и Юра с Колиной помощью достают что-то массивное из кузова. Я подхожу, любопытствую. Не сразу понимаю, что это перистое чудовище - пеликан. Начинается разделка туши. Обрубают шею, лапы, крылья. Саша берет крылья в руки - гигантский размах. Шутит: держа руки наперекрест, приставляет их сзади к лопаткам. Идет по лугу; крылья вздымаются над плечами и, касаясь песка концевыми перьями, тихо шелестят за спиной. В это время на крыльцо нашего вагончика выходит Алла - почему-то проснулась необычно рано. И вот она видит: по лугу на фоне восходящего солнца идет обнаженная фигура (плавки телесного цвета вряд ли были слишком контрастны). И за спиной, опаленные розовыми лучами, развеваются огромные белые крылья. Я смотрю на матушку. Она медленно опускается на ступеньки крыльца... Саша складывает крылья и, взяв их под мышку, идет к кухне. Матушка сидит на крыльце, подперев щеку ладонью. Солнце заливает золотыми потоками укромные уголки низин и впадин, тени растворяются в песке, шум прибоя - в звуках начинающегося дня....