11. Подводная лодка в степях Украины
Как-то в колонне автомобилей ехал я по пескам косы. Ехал на новом УАЗике, который купили в кредит вместо измучившей нас поломками старушки "Нивы". Купили в расчете на то, что заглядывать в
него пару лет не придется - гарантия все же. Колонна состояла из десятка разных машин. В машинах - комиссия облсовета, прибывшая решать будущее Кинбурна, местная власть, пресса. Я еду одним из
первых. Но вот на полпути между охотохозяйством и Васильевкой УАЗик начинает дергаться и в конце концов замирает. Выглядит так, словно прекратилась подача бензина. Однако датчик показывает наличие
половины бака. Барахлит бензонасос? Новый аккумулятор исправно крутит стартер, двигатель пару раз чихает и... окончательно перестает подавать признаки жизни. Застопорились мы, как назло, в месте
совершенно непроезжем, в глубокой песчаной колее, почти канаве. Выбраться из нее вправо-влево под силу только трактору. Сразу за мной - в "Тойоте" - председатель облсовета и депутаты. Далее -
сельсовет, лесхоз, пресса в автобусе. Все нервно ждут: имеет место сильное отставание от графика. Председатель(-ша) облсовета, властная дама, выбирается из машины. Видно, что она разгневана, но -
сдерживается. Идущий передо мной трехдверный микроджипик "Исузу" тоже остановился. Из него выходит николаевский "владелец заводов, газет, пароходов". Он цепляет УАЗик к своей божьей коровке, буксир
натягивается... Букашка гудит вовсю, упирается лапками, вибрирует, но протащить по песку моего тяжеловеса не может. Я снимаю бесполезный буксир и наконец совершаю то, о чем так мечтал забыть
благодаря покупке новой машины: открываю капот. Ну и что? - обычное зрелище: мешанина штекеров, шлангов, шелесяк. Тут необходимо пояснение. Дело в том, что я хотя и инженер, но инженер... как бы это
сказать... умозрительный, что ли... Специальность у меня такая: проектирование боевых надводных кораблей. Этому нас учили, и именно это мне было интересно в своей профессии. В общем, не металл, не
детали, не конкретика. В основном - бумага. Потому с железом сложнее вилки у меня отношения напряженные... С этим-то напряжением я и пытаюсь понять, где расположен бензонасос. Народ толпится,
бесполезные советчики ругаются друг с другом, в атмосфере витают недобрые вибрации. Глубокой диагностике обстановка никак не способствует. Но! Вижу нечто знакомое - врезанный в шланг прозрачный
цилиндрик топливного фильтра. "О, это я знаю: можно его заменить, забился, наверное!" Внутренний голос возражает: "Не мог он забиться за две недели эксплуатации при чистом новом бензобаке!!!" Но сию
разумную мысль я решительно игнорирую. Однако фильтр не только чист и прозрачен, но и... совершенно пуст. Ого! Так, а где же бензин? Подозрение, переходящее в озарение. Я лезу в салон и ощупываю пол
под водительским креслом... Флажок краника бензопровода перекинут на левый бак. Датчик же уровня топлива - на правый. (В УАЗиках два бензобака с отдельной запиткой - военная машина). В правом баке
благополучно плещется канистра бензина. Левый опустошен досуха. Я переключаю краник на правый бак, и через минуту двигатель заведен. Колонна трогается. Правда, не знаю, не будь я одет "по форме" -
что уж пришлось бы выслушать...
Ну и денек, однако! С утра отправились на рыбалку, в чем весьма преуспели. Бычки клевали отчаянно и, словно боясь опоздать на сковородку, спешно занимали все свободные крючки. Ловятся бычки
на все - на червей, нарезку, мидий, жуков, даже на голые крючки - брюхом или хвостом. Как-то раз на один крючок сразу два бычка попались. Ловят их на любые приспособления - на поплавковые импортные
"раскладушки", на короткие бамбуковые донки, на палки с леской и найденными под обломками лебедки ржавыми крючками. Ловят бычков все - папа, мальчики, девочки и девицы, малыши; ловят даже просто
положенные на причал удочки. Бычки словно грибы. Невозможно остановиться, их собирая. Лукошки и ведра наполняются катастрофически, и отгоняешь мысль - а что дальше? Просто выбросить невозможно,
раздать (не угостить, а именно раздать все) не позволяет инстинкт собирателя и кормителя семьи. И вот - ночные бдения над кастрюлями с грибами, дневные посиделки в рыбной чешуе. Часам к трем дня
закончили чистить улов; полведра пошло на засолку ("семечки" к пиву), а вторая половина - на уху и заготовку для котлет. Где-то часа в четыре легли поспать - встали-то рано. Я ложусь на кровать,
закрываю глаза. Состояние еще не сна, но "ухода", все плывет и растворяется в другом бытии. Вдруг сквозь туман полудремы слышу какие-то вздохи. Приоткрываю один глаз и тут же в изумлении таращусь,
натягивая одеяло на бороду. Рядом с постелью стоит незнакомая девушка, высокая, стройная, и, молитвенно сложив руки на груди, ломает пальцы. (А нужно сказать, что дверь нашей квартиры я принципиально
никогда не запираю.) Увидев, что я проснулся, девушка патетично восклицает: - Скажите, пожалуйста, когда отправляется маршрутка на Николаев? (А наш сосед по лестничной площадке Виктор - водитель
маршрутного такси.) От неожиданности в моей голове что-то смещается, и я решаю, что сегодня воскресенье. За окном недавно слышал звук отъезжающего микроавтобуса; маршрутка же на Николаев отправляется
по воскресеньям в шестнадцать часов. - Маршрутка уже ушла. Вы опоздали. - А как же мне уехать? Мне в понедельник нужно быть в Николаеве! - Не знаю. Сегодня уже никак не уедете. Простите, ничем помочь
не могу... Девушка, пятясь и все так же терзая пальцы, выходит. Через минуту меня осенило: сегодня суббота, спросонья я перепутал дни. Наверное, Витя поехал на пляж. Выглядываю в подъезд - пусто.
Выхожу на балкон - никого. Вздыхаю и ложусь спать. Проходит не более десяти минут. И вот чувствую - в комнате опять что-то происходит. Открываю глаза. Посередине комнаты стоят два араба (как потом
оказалось, азербайджанцы) и черный как смоль негр в ослепительно белой майке. Негр широко улыбается и спрашивает: "Батюшка, скажите, а повенчаться завтра можно?" - В полном обалдении отвечаю: "Завтра
нельзя. Петров пост. После 12 июля". Негр улыбается еще шире: "Отлично, мы обратимся после 12-го". Дверь в комнату закрывается. Кажется, поспать не получится. Но я и тут проявляю излишнее упорство;
побродив по квартире, решаю "добить тему" и вновь ложусь в постель. (Малыши все это время мирно спят.) Глаза закрыты, но не спится. Пытаюсь соотнести негра с Кинбурном и с венчанием. Проходят минуты,
десяток. Кажется, пора проверить, не материализовался ли в комнате кто-нибудь еще. Открываю глаза. Все в порядке. Материализовался. И все так же бесшумно. Посередине комнаты стоит большой
бело-розовый бутуз, трет нос. Сынок Илюша. - Пап, ну мы шашлыки будем делать? Стол в роще уже накрыли... Я вздыхаю. Спать будем в другой раз. На вечерних посиделках в роще: режиссер из Москвы,
сбежавший на пару дней на косу со съемок блокбастера; бизнесмен, размышляющий вслух о том, как ему успеть на следующий день подписать контракт в Москве; два православных азербайджанца, рассказывающие
мне историю Русско-Японской войны и историю чудесного обретения иконы Божьей Матери "Порт-Артурской". Венчаться желает их знакомый, директор новой гостиницы. Тот присутствует тоже - большой, цвета
белого, но водку не пьет - "за рулем" (тут смеются те, кто знают косу). Рядом - эфиоп Амндэ, опять же православный, отставной офицер ВМС, ныне менеджер, водку пьет: "Я никогда и не мог представить,
что у меня будет такая белая красивая жена!" Напротив него за столом - наш участковый Юра. Юра и Амндэ с некоторой растерянностью поглядывают друг на друга: они похожи, как близнецы, только
радикально различного цвета. Илюша с Амндэ взахлеб обсуждают, какая прекрасная страна Украина. Юру волнует вопрос, как венчаться некрещеному иудею; внимательно выслушивает ответ и расспрашивает
подробности. Иногда из кустов выглядывает Саша и каждый раз заново со всеми знакомится. Подходят и уходят еще люди... Правда, терзающая пальцы девушка, кажется, не появлялась. Пешком бредет в
Николаев? Ночью везу ослабевшего Амндэ с друзьями в гостиницу. Звезды, тишина. Красиво...