[31]. В Николаевской области к тому времени функционировал один, созданный в 1988 году как экспериментальный, ДДСТ семейства Рус. Несмотря на успешность их
деятельности, развития на николаевщине эта система тогда не получила. И вот через десять лет был поставлен вопрос о создании еще одной аналогичной структуры. Впрочем, наш ДДСТ фактически уже
существовал, для получения соответствующего статуса нужно было только в течение года взять на воспитание еще одного ребенка (по закону, в ДДСТ должно быть не менее пяти воспитанников). И, конечно,
согласие властей. Однако... Структурные и экономические проблемы казались довлеющими, и надежды на положительное решение не было
[32]. Тем не менее, против всяких ожиданий, тогдашний глава районной администрации Николай Дмитриевич Карпенко к нашему с Бобковой предложению отнесся положительно,
выслушал со вниманием и пообещал поддержать. Свое обещание Николай Дмитриевич выполнил в полной мере. В январе 1999 года на базе нашей семьи был официально зарегистрирован детский дом семейного типа.
А весной того года к нам пришла и Марина. Марину Т. нам опять же "сосватала" Наталья П. Девочка из нашего района, трех лет от роду, органами опеки была определена на государственное воспитание и
отправлена в Очаковский детский дом. Отец Марины неизвестен, мать проживала в Николаеве и была наркоманкой "со стажем"
[33]; квартира, где жил ребенок, по сути дела, являлась наркоманским притоном. Это неизбежно сказалось на развитии Мариши, и лишение материнских прав было совершенно
закономерным. Марину сама Наташа никогда не видела; через ее руки только прошли соответствующие документы. И Наташа решила, поскольку в нашу семью по статусу положено было принять еще одного
воспитанника, направить Маришу к нам. Конечно, о том она с нами предварительно посоветовалась, и с нашей стороны никаких возражений не было. Наоборот, мы были очень рады, что перед нами не ставится
задача "выбора" ребенка (слава Богу, и в будущем никогда этого не пришлось делать). Наталья оформила необходимые документы и передала их нам. За девочкой нужно было ехать в Очаков. Машина у нас в то
время была не на ходу, и отвезти нас с Аллой мы попросили Светлану Ковалеву. Светлана и Сергей Ковалевы - наши односельчане, прихожане и друзья - не раз выручали нас в трудную минуту. Они очень
помогли нам с восстановлением и благоукрашением церкви, прихода. К ним я и решил обратиться в важном вопросе, касающемся нашей растущей семьи. Я понимал, что маленькие дети, которые придут к нам в
семью, скорее всего будут некрещеные. И принял решение искать каждому ребенку такого крестного отца (крестной матерью всех становилась Алла), который в случае какой-либо необходимости мог бы
существенно поддержать своего крестника - и в личностном смысле, и в житейском. Закономерно, что крестным Марины я заранее попросил быть Сергея Ковалева. И вот приезжаем мы со Светланой в Очаков. Нас
провожают в кабинет директора детского дома, мы показываем документы. В воздухе витает некоторое напряжение. Расспрашивают: "А почему вы именно Марину решили взять? А кто вам ее рекомендовал? А вы ее
видели?" Я объясняю ситуацию. Наконец приводят ребенка. Вид у нее ужасающий - иначе не назовешь. Лысая, ноги раскорякой, глаза воспаленные от ячменей, во рту черные гнилые зубы. Держится волчонком,
на все вопросы невразумительное мычание и плач. Честно признаюсь, мы были в ужасе. Но, слава Богу, Он определил все за нас - сами бы никогда не решились взять к себе такого ребенка. Но мы приехали с
уже оформленными документами. Да и после того, когда ребенка спросили: "Хочешь ли, чтобы мы были твоими мамой и папой?" - невозможно было (даже несмотря на молчание в ответ) "переиграть" ситуацию.
Так что из Очакова мы уехали с Маришей. Шло время, недели, месяцы. Волосики у Мариши отросли, глазки подлечили и пр. Но нормальных отношений с ней наладить никак не удавалось. Уже позже нам
рассказали воспитательницы из Очаковского детдома, что за все время работы тяжелее ребенка у них не было (!). И то же самое мы услышали от работников детской больницы, в которой Марина лежала перед
определением ее в детдом. С тем же пришлось столкнуться и нам. В итоге появилась все растущая растерянность - было непонятно, что нам делать с этим маленьким человечком. Марина отталкивалась от
любого вида нормального общения. Она категорически отказывалась говорить: "Доброе утро", "Спасибо", "Пожалуйста" и т.п. На любой вопрос получить ответ "Да" было практически невозможно; на все - или
"Нет", или плач. Оживлялась она, как правило, только если видела на столе бутылку и огурец; игры с куклами были однообразные: вазюкать одну по другой. Голос Мариши был какой-то недетский - низкий, с
неприятными интонациями; только через некоторое время я понял, что она просто повторяет то, что слышала с детства: голоса пьяных и обкуренных барыг, звуки притона. Ведь она только такую жизнь и
видела. С первого же дня пребывания Марины в нашей семье Алла переселила Дарью в отдельную комнату и спала в обнимку с Маришей - и так более года. Но пока ничего видимо не менялось... Через некоторое
время моя растерянность стала переходить в уныние; никаких сдвигов в отношениях с Мариной не происходило, что делать дальше - было непонятно. И вот в один прекрасный - именно так! - день Мариша
подошла ко мне (я стоял во дворе, под березой), взяла за палец и, доверчиво глядя снизу вверх, произнесла "новым" тоненьким детским голосом: "Доброе утро, спасибо, пожалуйста, приятного аппетита!" С
этого момента ребенка словно подменили. Она не только стала нормально, соответственно возрасту, говорить, общаться, вести себя, но и проявила удивительную способность к адаптации, вменяемость. Стоило
ей буквально один раз на что-либо указать, как она это брала к сведению и осваивала. Жизнь вошла в нормальную колею. Сегодня Марина уже большая девочка, девушка - 12 лет. Прекрасная помощница,
трудолюбивая, спокойная, разумная, хорошо поет, чувствует музыку, пишет стихи. И замечательно, с большой любовью и терпением, способна заниматься малышами. Марина случайно слышит разговор взрослых -
"И все это из-за одной вредной бабы... Впрочем, так говорить нельзя". Марина: "Конечно, нельзя! Нужно говорить: вредной бабушки!" Даша учит Маришу считать: "Сколько будет семь плюс два?" Марина: "А
вот ты сначала скажи, сколько будет двадцать восемь плюс три?" Даша: "Тридцать один". Марина (изумленно): "О-го-го!" Детям на обед положили по два кусочка мяса в тарелку. Марина: "По два ведь дают
только на похороны!" Марина: "Это грех благоухания!" Марина на вопрос анкеты: "Твои любимые школьные предметы?" пишет: "Тетрадь и карандаш". Марина Даше: "А та гусеница, которую ты мне вчера
показывала, в действительности ядовитая..." - "Ну да, скажешь тоже..." - "Точно ядовитая. Я на нее села, и она меня так ущипнула, я аж подпрыгнула!" - "Чем же она это тебя ущипнула?" Марина: "Верхним
телом!" Марина: "Замороженное мясо теряет вкусовые качества вследствие прекращения в нем обмена веществ". Ужин. Настя все подпрыгивает и нахально хихикает; Марина задумчива, физиономия красная.
"Мариша, что у тебя с лицом?" - "А... Это Настя меня в песок уронила". Настя (все так же весело попрыгивая): "Мне очень нравится с Маришей толкаться!" (Учтем - Настя старше на 8 дней, ростом
одинаковы, но в весовой категории Марина в два раз солидней). Марина: "Вот я вырасту(!) - тогда я тебе покажу толкаться!" На следующий день спрашиваю Маришу (с улыбкой): "Ну как, сегодня Настя тебя
не роняла?" - "Уф, обошлось, слава Богу!". Марина: "Я вчера на лошади каталась!" Я: "Ну и как, лошадь не прогнулась?" (а Мариша у нас девица крупная) - Мариша: "Не! Лошадь была в седле". Обсуждается
меню. Есть у нас семейное блюдо "скорого приготовления" (рецепт по названию): ХЛЕБОЯИЧКОСМЕТАНОТВОРОГ. Марина: "Так что, делаем этот... чмо...чмо...чмо...чмо... Тьфу, у меня это название по-русски
произнести не получается!" Марина (томно): "Я когда на улице белье полоскала, жука проглотила. И теперь так неудобно..." Марина: "Я печенье языком откусила!"