— Что случилось? — Мой вопрос посреди всей этой сцены прозвучал как залп ружья по верещащим воробьям: резко стало тихо и пустынно.
— Это все ты! — взвыла сестрица, размазывая по лицу слезы и что-то сильно воняющее валерьянкой. Это ее мамочка в очередной раз нечаянно полила из пузырька.
— Что «я»? — не поняла очередной претензии.
— Ты напугала Вейшенга!
— Когда⁈
— Вчера!
— А… и чем же? Тем, что поймала лебедя чернокрылого в полете и не дала разбить лоб? — Я действительно не понимала, что происходит.
— Точно! Господин У передал тебе огромную благодарность за заботу о своем младшем сыне, — оживился хмурый папенька, тут же меняясь в лице.
— И какая тогда связь с моей виной и отпугиванием? — окончательно запуталась я.
— Ты ему нагрубила! Вот!
— Вообще-то, молодой человек первый начал, — напомнила я. — Причем начал с того, что оскорбил мою младшую сестренку, заявив, что вовсе не обещал ей статуса своей невесты. Что, в ответ надо было его под хвост поцеловать?
Я резко разозлилась. Не ожидала от парня такой мелочной подставы. Почему-то мне казалось, что он вполне благородный лебедь и с женщинами не воюет. А тут нате вам! Пожаловался родителям! Ишь, цаца!
— Кирэн! — хором взвыла родня.
Одна лишь бабушка не участвовала в хоровом вопле, она выпустила в мою сторону аккуратное колечко дыма и спокойно заметила:
— Следи за языком, девочка. Значит, говоришь, этот мальчишка первый начал?
— Никому не позволено оскорблять мою сестру. — Я вспомнила шкаф по фамилии У и по его примеру воинственно выдвинула челюсть. — Кроме меня. Надо будет, я ей сама врежу. Но другим не дам!
Мейрен в своем кресле притихла, только шмыгала носом и сосредоточенно утиралась тканевой маской в валерьяновых разводах. Ее мамочка, госпожа Ци, застыла, явно не понимая, как реагировать.
— Значит, говоришь, сначала ты его спасла, а потом вы поругались? — разрушила тишину бабушка, выдыхая очередное золотисто-сизое колечко.
— Не то чтобы поругались. — Я пожала плечами, проходя к накрытому для завтрака столу и мысленно ликуя: омлет! Овсянка! И никаких тебе пророщенных стрекозлов с перцем! — Я предложила молодому человеку поздороваться со своей невестой, а он ответил… недостаточно учтиво.
— Все верно. Потому что Мейрен не его невеста, — кивнула глава семейства.
— М-м-м? — Тут я посмотрела на сестру и выразительно приподняла бровь.
— Но… но… свидание же прошло хорошо! Он не сказал ничего против! — ответила нам вовсе не сестренка, а госпожа Ци.
— Тем не менее сватов никто не посылал. Нам не отказали, но и согласия не выразили. А потом юный У стал жертвой преступления, и в суете, видимо, о нас забыли. Я так понимаю, кто-то слишком обрадовался и много болтал языком?
— Нет, бабуль, — поспешила вмешаться я, видя, как Мейрен снова краснеет, а ее глаза наливаются слезами. — Это все же моя вина. Я поспешила с выводами, когда сестра рассказала мне об этом свидании. Простите, я постараюсь быть осмотрительнее в будущем! — И поклонилась. Причем даже не столько осознанно, сколько машинально, будто это для меня не в новинку.
Мейрен открыла рот и вытаращилась на меня как на привидение. Но быстро опомнилась, рот прикрыла, еще раз вытерла мордочку маской и сделала несколько глубоких вдохов-выдохов, приводя себя в порядок.
— Ну раз твоя вина, тебе и возвращать доверие между нашими семьями, — резюмировала бабушка. — В качестве благодарности за помощь сыну глава семьи У приглашает тебя на ужин. И ты, естественно, пойдешь. Это даже не обсуждается! А теперь будем завтракать.
Эх… не было печали. Ладно хоть омлет и овсянка оказались выше всяких похвал. И Мейрен к концу завтрака подозрительно повеселела и бросала на меня несколько странноватые взгляды. Я бы даже сказала — предвкушающие. Настолько, что у меня нос зачесался и я пару раз чихнула в яблочный сок…
— Ты мне должна! — без всяких предисловий заявила мелкая вредина, когда мы закончили завтрак и смотались из-под строгого ока бабушки.
— Да? За что? — снова не поняла я заявлений сестры. — За то, что взяла на себя вину?
— Не-а! За то, что теперь у тебя есть шанс стать невестой У!
— Смена фаворита в гонке? — со вздохом уточнила я, падая спиной на кровать.
— Именно. — Мейрен без малейшего стеснения или колебания упала рядом.
— Дай угадаю. — Я только сейчас разглядела, что потолок-то над кроватью тоже непростой. — Ты хочешь его? Причем вживую, а не в виде подушки? — Ткнула пальцем в едва заметную акварельную роспись. Пока не приглядываешься — вроде абстрактный узор из воздушных облаков, а если посмотреть дольше и внимательнее — сквозь нежные мазки проступало лицо того самого бревнышка. Между прочим, его куклу сестра еще вчера тишком свистнула из коробки. А когда я это обнаружила и попыталась возмутиться, пропищала, что вернет. Завтра. Наверное.