— Проходи в свою комнату, там лежат вещи на твой новый… размер. Надеюсь, ты сможешь носить их хотя бы в течение пары месяцев. Слишком накладно снова закупать целый гардероб. — Бабуля явно не собиралась со мной миндальничать. Выдала ценное указание, развернулась и ушла в дом, сопровождаемая свитой.
А комнату мне показать никто не останется, нет? Я вообще-то официально потеряла память. Высокие отношения в семейке, нечего сказать…
Честно говоря, мою предшественницу было жаль. Я видела фото и слушала осторожные рассказы родни о том, как Кирэн жила раньше. Она была полноватой, лохматой и очень угрюмой на вид. И не на вид тоже. Но это не делало ее человеком второго сорта. Думаю, ее в такую искусственно превратили именно эти, постоянно окружающие ее люди.
Но как оказалось, родственники не совсем изверги. Когда все ушли, передо мной осталась миниатюрная в своей старости и сухости, даже на вид какая-то уютная горничная с глазами мудрой болонки, которая и взялась проводить «молодую госпожу». По дороге заодно поведала мне о том, что обед будет уже через час, и к нему очень желательно будет спуститься в общую столовую. А чтобы я точно об этом не забыла, за мной придут в нужное время.
Моя комната оказалась за неприметной дверью на втором этаже в самом конце коридора. Сразу за ней была дверь в санузел, и я пока даже не поняла, хорошо это или плохо: с одной стороны, бежать долго не надо, с другой — а вдруг в него полдома таскается?
Зато, едва войдя в полутемное помещение, выделенное Сюэ Кирэн, я поняла, насколько мою предшественницу тут ждали. На свой, очень странный манер.
Глава 4
Или же меня не ждали именно сегодня. Потому что иначе никак не объяснить ту картину, что я застала в комнате.
Такое впечатление, что начали ремонт и просто бросили его на полпути. Причем во время ремонта явно планировалось приспособить комнату для кого-то или чего-то другого.
Левая половина большого, метров на тридцать, помещения выглядела так, будто туда втиснули кусочек домика Барби. Персиковая стена, белый шкаф, кровать с нежно-розовым кисейным балдахином и множеством подушек разных оттенков сиреневого в форме сердец. Шелковых и плюшевых вперемешку.
Бежевый длинноворсый ковер на полу, закатанный, чтобы не вылезать на ту половину, которая осталась от прежней хозяйки. Комод с золотыми ручками. Белый. Открытый. Как и шкаф, кстати, заполненный огромным количеством одежды в основном Барби-цветов. Ну или просто персиково-бежево-розовых нежных костюмов с обильным вкраплением белого. Одно отделение занимали десятки туфель-слипонов-кроссовок в тех же цветах, видимо подобранных под каждый элемент гардероба. Прозрачная витрина давала отличный обзор на три десятка сумочек, очень дорогих на вид.
А вот вторая половина комнаты представляла собой полный хаос: во всяком случае там было свалено все, что можно свалить, и стояло множество приоткрытых коробок «под мусор». Темно-синие стены, заклеенные кучей постеров, множество выставочных полок, на которых сейчас в беспорядке валялась толпа разномастных фигурок, кучки каких-то дисков, журналов, длинные вереницы томиков манги. В самом уголочке сиротливо примостился навороченный компьютер с таким же навороченным креслом.
От обилия постеров с красивыми лицами пестрело в глазах. Я далеко не сразу проморгалась настолько, чтобы понять: лица периодически повторяются. И есть плакаты, где вся толпа собрана вместе. Кажется, помимо аниме, девушка еще и была фанатом какой-то поп-группы…
А когда я прикрыла в комнату дверь, то и вовсе чуть снова не ушла на перерождение! За дверью кто-то стоял! Точнее, это я так сначала подумала. Лишь потом до меня дошло, что это ростовые фигуры все тех же парней с плаката и, кажется, какого-то персонажа аниме мужского пола. Их сдвинули в кучу, так что стоящие стопочкой фанерные товарищи напоминали странноватого многорукого монстра с нежным выражением лица и модной блондинистой прической.
Осторожно перебравшись через монбланы коробок и дисков на Барби-половину, я плюхнулась на кровать и подумала сразу две мысли: розовый не так уж плох, во-первых. А во-вторых, Кирэн явно была помесью отаку и сасэн-фанатки.
Повернувшись боком, я икнула снова, завидев за кроватью еще парочку длинных подушек. Дакимакуры. На которых были нарисованы уже знакомые парни. Только, эм, почти голые… Наверняка дико дорогой индивидуальный заказ, потому как вряд ли айдолы одобряют выпуск такой продукции официально.
Блондин и… блондин. Один местный, судя по слегка раскосому взгляду, другой явно европеец. На европейце нарисованы зеленые листочки в разных интересных местах и маркером написано: «Мое бревнышко».