Ха, оказывается не мне одной достается в этом доме. Мейрен тоже обласкана бабушкиным сарказмом.
— Или твоя сестра опять надела на себя балахон с помойки, не слушая доброго совета? — Новый голос, тоже смутно знакомый. Вроде бы это мама младшей сестры, моя мачеха. Конечно, она поддерживает роднульку, а меня не упустит случая пнуть. Долбаный «золушковый» сценарий, куда я попала?
— Нет, она… она мне…
— Здравствуйте. — Я встала на пороге и поклонилась. Этот поклон пришлось долго репетировать в палате перед зеркалом. Телу он, может, и привычен, а вот моему сознанию нет. Ну не кланяются в Питере по сто раз на дню всем подряд, как здесь!
Пришлось еще за медсестрами и посетителями подглядывать. А потом ссылаться на потерю памяти и просить разъяснений. Ибо поклон поклону рознь. Тут много нюансов. Глубина, выражение лица, как руки сложить. К своим, к чужим, к старшим, к младшим, к равным, с глубоким почтением, почти с пренебрежением… черт ногу сломит, не то что одна бедная попаданка! Причем как только мне начали что-то пояснять, то в голове будто всплывали нужные знания. Но они опять оказались с подвохом — мои поклоны выходили мужскими. А у мужчин совсем другой этикет. Пришлось переучиваться — что еще сложнее. Эх…
— Мама! — Сюэ Мейрен успела добежать до большого кресла, в котором сидела привлекательная молодая женщина с очень красивым, но заранее сердитым лицом. — Она мне нагрубила!
Вот же врушка! Ладно, погоди, и тебя вылечим.
Глава 6
— Кто это? — вопрос задал папочка, обернувшись в сторону бабушки. — У нас гости? Ты решила все же женить Итиля?
Бабушка моргнула. Молодой мужчина лет двадцати восьми (хотя, учитывая специфику азиатов, может, и старше) чуть не уронил себе на колени стакан с чем-то похожим на коктейль и в ужасе вытаращился. Сначала на отца, потом на бабушку, потом на меня. Причем в мою сторону он смотрел уже с откровенной паникой.
— Вы ослепли оба? — Бабушкин ядовитый сарказм, судя по всему, был просто манерой общения. Эта элегантная пожилая дама в принципе не умела разговаривать по-другому. — Кирэн, что ты натворила? Решила свести с ума сразу отца и дядю? Зря, они и так мозгами не блещут, а такими темпами вообще разучатся зарабатывать деньги для семьи.
Я на секунду замешкалась, вороша в голове «архив». Нет, воспоминаний оригинальной Кирэн там не прибавилось. Но кое-что накопилось за два месяца пребывания в больнице. В частности, информация о родне.
Итиль — младший брат отца. Наш с Мейрен дядя. Поздний ребенок бабушки. Принципиальный холостяк и ловелас. Не слишком удачливый, кстати, так как парочка его любовных похождений вылилась в скандалы. Кажется, один раз он и вовсе засветился с какой-то девочкой-айдолом, за что получил волну хейта от чокнутых поклонников и первой попавшейся палкой по спине от бабушки. Но сам по себе мужчина он симпатичный, гены у семьи Сюэ хорошие.
— Кирэн? — переспросили хором папочка и дядюшка. — Это ты⁈
— Мы же виделись в больнице. — Честно говоря, я не поняла, в чем прикол. — Не настолько я с тех пор изменилась.
— Просто ты не в черном, — брякнул дядюшка и тут же втянул голову в плечи, потому что бабушка как-то особенно выразительно на него кашлянула. Похоже, еще и пнула под столом. Хо, интересно.
— И вообще, похожа на человека, — резюмировала матриарх семейства после паузы. — Наконец-то. Это надолго?
— А я тебе куклу купил ко дню выписки, — невпопад высказался папенька.
— Куклу? — удивилась я. И было чему, если честно. Кирэн уже почти двадцать два годика, поздно в дочки-матери играть.
— Ну да, ту самую! Коллекционную, из лимитированной партии! — радостно закивал отец и под неодобрительным взглядом бабушки вытащил откуда-то из-за кресла деревянную крафтовую коробку с рюшечками. Размером с табуретку, не меньше. — Посмотри, дочка, может, как раз вспомнишь себя! Ты о нем так долго мечтала!
Я опасливо приблизилась к подарку, заглядывая внутрь. О… «мое бревнышко». А точнее, очень красивая, реалистичная и, похоже, фотографически точная шарнирная кукла в виде того самого парня, что так нравился Кирэн. Безумно тонкая работа с живыми глазами, набором выражений лица в отдельной коробочке и несколькими нарядами с выступлений.
— Спасибо, папочка, он прекрасен. — Кукла была такая красивая, что поневоле обрадуешься. Пусть я даже не знаю этого парня, чисто эстетически ничего против его портретной куклы не имею. Посажу на полку возле кровати, он отлично впишется в Барби-половину комнаты. Этакий модернизированный Кен.