– Разве люди не чувствуют себя более свободно, когда у них больше денег?
– Не забывай, что с ростом зарплаты увеличиваются и налоги. Нужно платить больший подоходный налог и другие.
– Но ведь денег, поступающих на счет, даже после уплаты налогов больше, нет?
– У всего есть предел. Люди думают, что все будет оставаться неизменным вечно, но это не так. Поскольку расходы растут так же быстро, как и доходы, выход на пенсию может наступить позже, чем ты предполагал.
– То есть нам нужно думать о том, когда наш текущий доход закончится?
– Верно, нам нужно иметь запасной план, то бишь активы, на случай, когда наши доходы закончатся.
– Значит, когда ты говорил, что нужно увеличить соринку, чтобы сделать гору, ты имел в виду, что увеличить свою зарплату нужно не чтобы стать богаче сейчас, а чтобы создать актив?
– Да. Если у тебя нет активов, ты никогда не сможешь выйти на пенсию и проведешь остаток жизни, бегая с работы на работу. Хуже этого только то, что в старости на новой работе твой доход будет гораздо ниже того, что ты зарабатываешь сейчас, а стоимость жизни и налоги вырастут еще больше.
– Обеды в последнее время сильно подорожали, конечно, но не настолько, чтобы я не мог себе позволить.
– Да, но стоимость активов не растет с 8000 до 10 000 вон. Она скачет с 800 миллионов до 1,2 миллиарда. И те, кто не успел вовремя запрыгнуть в последний вагон, обвиняют других в спекуляции и молятся, чтобы цена обрушилась как можно сильнее.
– Разве в действительности не бывает таких ситуаций?
– Пусть и так, но довольно часто люди сами упускают отличную сделку. Им кажется, что, если цена падает, она будет падать всегда, и они отказываются от этого варианта. А активы, которые безопасны в их представлении, должны расти, по крайней мере, на столько, на сколько растет инфляция. Так кажется, что вложенные деньги хотя бы не обесценятся.
– То есть ты хочешь сказать, когда стоимость актива падает – самое время для покупки?
– Ну, необязательно, но в данном случае возможностей будет больше. Не зря говорят: «Покупай в страхе, продавай в ликовании».
– Трудно поймать вот такой шанс в моменте спада, это как ловить нож: не знаешь, ухватишься за рукоятку или за лезвие.
– Да, нелегко. Проблема в том, что люди часто вкладывают свои деньги, руководствуясь эмоциями.
– О чем ты?
– Люди думают, что они хорошо ориентируются на рынке, но на самом деле их мышление предвзято. Они видят то, что хотят видеть, и верят в то, во что хотят верить. Если актив дешевый, тебе нужно выяснить, почему он дешевый, а если он дорогой, тебе нужно выяснить, почему он дорогой. Однако люди часто покупают активы только потому, что они дешевые. Или, с другой стороны, они делают иррациональное суждение, что им лучше вложиться во что-то более дорогое, якобы надежное. Такое мышление затуманивает суть.
Ён Чхоль задался вопросом, действительно ли он сам инвестировал под влиянием эмоций.
Кван Су продолжил.
– Эмоциональное инвестирование – это игра.
Кван Су заменил слово «азарт» на слово «игра», и Ён Чхоль задался вопросом, не был ли он просто игроком все это время.
Они по очереди доели оставшийся пачжон.
Ён Чхоль сказал:
– Вообще-то, я всегда с легким волнением жду утра понедельника.
– Из-за необходимости идти на работу?
– Нет, потому что фондовый рынок открывается. Честно говоря, я не могу дождаться 9 утра, когда рынок откроется и мне придется смотреть на мигающие синие огоньки…
– Мне неловко говорить, но…
– Все в порядке, просто скажи что-нибудь, что даст мне пищу для размышлений.
– Большинство людей инвестируют из-за комплекса неполноценности.
– Разве не из-за желания заработать деньги?
– Когда ты слышишь, что кто-то из твоих близких унаследовал состояние от родителей, сорвал джекпот на акциях или недвижимости, подписал многомиллиардный контракт – естественно, твой комплекс неполноценности усиливается.
Ён Чхолю вспомнилось, что он чувствовал, когда впервые вошел в дом Кван Су. Ему нечего было ответить.
Кван Су продолжил:
– Это может быть неуверенность в себе или, наоборот, ощущение, что тебя обделили. Но практически невозможно преуспеть в инвестировании, руководствуясь такими эмоциями.
– В наши дни так поступают многие молодые люди.
Ён Чхоль умолчал, что к ним относится и он сам.
– Ён Чхоль, есть же много людей, которые хотят вложиться в вашу компанию, да? Потому, что она перешла от трудового дохода к капитальному.
– Верно, стоимость труда сильно упала.
– Все больше людей хотят легких денег: зарабатывать, прикладывая минимум усилий. Но я думаю, что это формирует и обратную тенденцию: ценность труда растет. Люди стали неохотнее работать, поэтому компании вынуждены повышать зарплаты рабочим. Соответственно, ценность труда выросла настолько, насколько выросли зарплаты.