Не в сторону деревни, нет!
Дом тети Мани стоит с самого края, на отшибе, как и положено жилью нормальной деревенской ведьмы-знахарки, а потому я бегу в сторону леса.
По узкой тропинке, прочь, прочь, прочь!
Словно гонится он за мной!
Словно сейчас поймает!
Возле ставка пусто, утро же раннее, даже рыбаков нет.
Я без сил валюсь на траву и какое-то время просто дышу, успокаивая бешеное сердце.
В горле все клокочет, и хочется кричать. И плакать. И…
Но, как всегда, ни звука.
Только тяжелое дыхание со свистом вырывается из груди.
А в голове… Сумбур полный. Кошмар.
Потому что лишь теперь приходит понимание собственного идиотского поступка.
Да, Майка, ты — дура. И это официально. Чего так повела себя? Никогда голого по пояс мужика не видела, что ли?
«Такого — не видела», — коварно пищит внутренний голос. Это забавно. Внешнего голоса нет, зато внутренний — ого-го какой разговорчивый!
Правда тут я в кои-то веки согласна с ним.
Закрываю глаза, и снова вижу мужчину. Огромного, сильного, как… Как… Как буйвол, вот! Он стоит возле колодца тети Мани и с размаху опрокидывает на себя ведро воды.
И отфыркивается довольно. А вода льется по его смуглой коже, по шее бычьей, по груди, животу и ой… Руки у него перевиты мускулами, жилистые, крепкие очень. Твердые.
И весь он такой. Твердый и горячий.
А взгляд… Дикий. Напряженный, словно в душу целится. Убивает.
Майка, ты — совсем с ума сошла в этой деревне. Невозможно же так! Невозможно, чтоб от вида полуголого мужика так крыло!
Это просто эффект неожиданности, испугалась…
У тети Мани, вроде, родни не осталось, а этот вел себя так, словно дома находится. Да и сама тетя Маня шаги мужские слышала и не удивилась.
Значит, знакомый…
Родственник.
Интересно, как его зовут?
Нет! Не интересно! Не интересно тебе, глупая Майка! Ты себя уже показала, проявила во всей красе, овечка заполошная. Правильно меня бабушка так называет, овечка и есть.
Опять возвращаюсь к моему нелепому падению и побегу, переживаю его, стыжусь своего поведения.
Открываю глаза.
Высоко в чистом синем небе парит сокол, выискивает добычу. Слежу за ним взглядом и постепенно успокаиваюсь. Начинаю слышать другие звуки, которых раньше и не замечала, настолько все стук сердца перекрывал.
Вот дятел долбит сосну, вот береза шумит, вот вода в ставке плещет… Тихо и спокойно.
Легко.
Привычно.
Мая, приходи в себя. Тебе еще домой идти, к бабушке. Явишься розовая слишком или бледная, она переживать будет, отварами всякими поить…
А от того, что болит сейчас, отвара нет. Не придумали.
Гость у тети Мани, странный и чужой мужчина, уедет. А ты тут останешься.
Вечера в деревне
— Вот вечно ты чего-то не так сделаешь, — ворчит бабушка, споро раскатывая тесто по столу.
Ее сухие руки, натруженные, костистые, настолько ловко переминают белый, обсыпанный мукой пласт, что я не могу оторвать от них взгляда. Честное слово, гипноз какой-то… И даже ворчание ее кажется уютным.
Она привыкла со мной разговаривать, как, наверно, многие одинокие люди разговаривают, например, с кошкой. Не ожидая ответа. Хотя я могу ответить. И я разумная, в отличие от животных. Ну, по крайней мере, я надеюсь на это.
Но обычно наше общение ограничивается ее пространными беседами и моими жестами: кивание, пожимание плечами, улыбка.
Ей хватает. Мне тоже.
— Я же тебе говорила, надо дождаться ответа от Мани, она должна мне мазь приготовить. Спину прихватило опять, ты же знаешь…
Я выразительно закатываю глаза.
Бабушка опять наогородничалась и теперь ходит, недовольно проминая поясницу. Кто ей виноват? Могла бы меня попросить.
— И нечего мне тут глазюки свои катать, — хмурится бабушка, шлепая тесто обратно на стол, — почему не дождалась? Убежала, заполошная, полдня где-то бегала! Куры в огород пробрались, поросенку надо дать, воды еще натаскать…
Я только вздыхаю.
Не объяснить бабушке, почему я убежала. И слов таких не знаю, какими можно описать все, что чувствую, что думаю.
Вечером сяду, в дневник запишу.
— Тебя уже Варька прибегала, искала, — продолжает бабушка, убирая тесто в сторону и накрывая его чистой тряпочкой, — и чего ходит, чего ходит… Непутевая… Опять с Витькой спуталась… Не гуляй с ней, Майка. Шоболда она.
Киваю, глажу бабушку по плечу и иду делать домашнюю работу. Кормить поросенка, набирать воду из колодца… И думать про загадочного мужчину во дворе тети Мани.
Хорошо, что это все можно делать одновременно.