Я только сейчас осознала, что всё так же продолжаю лежать на земле.
– Д-д-да, – я присела, оперевшись ладонями об тротуарную плитку. – Вроде бы.
Гордеев внезапно нахмурился.
– У тебя кровь.
– Что? Где? – я правда не понимала.
Боли не было, вероятно из-за резкого всплеска адреналина в крови.
Инстинктивно дотронулась к колену, предположив, что пострадало вероятно оно.
Но там была лишь небольшая ссадина.
Вряд ли Гордеев имел ввиду именно её.
Так и оказалось.
Андрей Викторович склонился ко мне и коснулся пальцем скулы.
Так осторожно, что я не поверила, что Чудовище может дотрагиваться настолько бережно и аккуратно. Почти невесомо.
– У тебя разбит висок. Нужно в больницу.
Я дотронулась до виска, и на пальцах тут же оказалась тёплая вязкая жидкость.
Ой, это плохо.
Вид крови, тем более моей, всегда вызывал у меня головокружение.
Так, держаться, Соня. Ты сможешь.
Я подняла глаза на Андрея Викторовича и через силу улыбнулась.
– Надо же, а я и не почув… – взгляд сам собой съехал на собственные пальцы, испачканные кровью.
Голову резко повело, я вздрогнула. А после наступила тишина и темнота.
Открыв глаза, я осознала, что лежу в каком-то кабинете, напоминающем медицинский.
Но при этом явно дорогущем.
Диван, сенсорный экран, со вкусом выбранная мебель.
Как я здесь оказалась?
Приподняла голову и, игнорируя головокружение, попыталась сесть.
Как вдруг заметила на красивом, только что купленном платье громадную дыру в районе коленок.
Я же за него не расплачусь, вдруг его вернуть надо будет?
– О, нет! – я пискнула и закрыла рот ладонями.
– Что, Соня? – рядом будто по волшебству оказался Гордеев.
Кажется, он был всё это время в комнате, позади меня. И я его не заметила.
– Плохо? Позвать врача?
– Нет, – я мотнула головой и тут же прошептала. – Простите, я не знаю, как так вышло.
Гордеев нахмурился.
– Ты о чем?
Я дрожащими руками дорогу приподняла подол платья.
Андрей Викторович приподнял бровь.
– И?
– П… платье порвалось, – заикаясь, пояснила я. – Скорее всего, зашить не удастся. А оно ведь новое совсем и доро…
– Соня, ты серьёзно? – перебил меня Гордеев. – Давай я сейчас сделаю вид, что не слышал этих глупостей. Или спишу на твою травму.
Поняв, что мои слова могут разозлить босса, я поспешно кивнула.
– Давайте. Как скажите, да.
– Вот и славно, – резкие черты на его лице немного расслабились. – Тем более, шитье сегодня уже было. Рана оказалась глубокой, пришлось накладывать швы.
Он поджал губы.
– Прости, моя вина. Слишком жёстко отреагировал, но времени не было. Нам и так повезло, что этот идиот крайне косоглазый и криворукий. Удивительно, что он сам себя не подстрелил.
– Кстати, а что это вообще было? – я вздрогнула, вспомнив произошедшее, и обняла себя за плечи. – Что это за мужчина? И почему он называл вас, ну, – я смутилась, – Императором.
– Может, при виде меня ему захотелось преклонить колени? – ухмыльнулся Гордеев. – Понятия не имею, что у психов в голове. Кстати, насчёт швов можешь не волноваться. Накладывал лучший специалист. Шрама гарантированно не останется.
– Ну, даже если бы остался, не страшно, – я слабо улыбнулась. – Была бы как вы… ты.
Я вдруг подумала, что мы ещё в неформальном общении.
Значит, можно пользоваться ситуацией.
Но Гордеев внезапно посерьезнел.
– Как я – не нужно.
Удивлённая такой резкой переменой, я лишь кивнула.
– Хорошо. Как скажете.
– Я довезу тебя домой, – Андрей Викторович помог мне подняться.
Откровенно говоря, он практически нёс меня.
В какой-то момент меня шатнуло в коридоре, и он без каких-либо видимых усилий подхватил меня на руки.
А я сжалась, не зная, как реагировать, и боясь лишний раз пошевелиться.
Добравшись до машины, он аккуратно усадил меня на переднее сиденье, а сам, конечно же, сел за руль.
– Я звонил твоей маме, – сообщил он, выезжая с парковки. – Предупредил, что ты задержишься, и сказал, что травму на работе ты получила из-за меня. Успокоил, что ты в порядке. Ну и, конечно же, уверил, что я возмещу весь урон. Не хочу, чтоб твоя мама сильно волновалась.
Ого. А Чудовище, оказывается, думает о таких мелочах, как взаимоотношения сотрудников и их родителей?
Ничего себе. Я думала, он вообще далёк от каких-либо привязанностей.
– Спасибо, – улыбнулась я. – Мама и правда сильно переживает. Часто по пустякам.
– Это очень ценно, – Гордеев смотрел вперёд, на ночную дорогу, – когда кто-то беспокоится о тебе. Когда есть те, кому не плевать на твою жизнь и здоровье.