- Ляля? Ах, вы ироды, совсем девочку запугали. Что мой Боря сделал, скажи. Я сейчас все решу. Я его проконтролирую, ты не переживай.
- Мама!
- Я уже тридцать шесть лет мама!
На самом дела, Раиса Никифоровна была замечательной женщиной. Мы нашли с ней общий язык сразу как познакомились. И буквально со второго месяца работы, она усердно стала сватать мне всех женихов офиса, обосновывая это тем, что в моем возрасте у нее было уже двое детей, мой шеф и его младшая сестра Вика. Ее сын, кстати, среди этих женихов тоже был, и его кандидатуру она описывала в максимально красивом ракурсе. Ну а если и находились у этого завидного жениха недостатки, то мама всегда слезно обещала все подправить и проследить за поведением сына. Обосновывала она свое безумное желание его женить тем, что уже давно пора внуков нянчить.
- Ляля, доченька, в чем причина твоего желания сбежать? – мягко спросила она.
- Она говорит, что Борис Всеславович ее не любит. – опять вставил свои пять копеек, веселившийся Алексей. Был бы он простым охранником, его бы уже давно попросили уйти. Но Алексей, друг семьи. Работает в компании он от скуки, основной доход имея со сдачи в аренду своих квартир. А сам он бывший военный, служил вместе с отцом Бориса.
- С чего ты это взяла? – удивилась Раиса Никифоровна, обращаясь ко мне вновь.
- Да он только о выгоде и о работе говорил мне все время, и не разу о чувствах.
- Как это не разу? Да я тебе еще на первом собеседовании сказал, что люблю.
- Это когда это? – от шока я снова перешла на крик. Это же надо так нагло врать.
- Так, а ты вспомни. Я тебя сразу сказал: – «ну что, Ляля, давай договоримся по любви?» - а ты мне что?
- Что? – спросила мама, и даже вперед немного наклонилась в ожидании ответа.
- А она ответила: – «хорошо, Борис Всеславович, я тоже считаю, что лучше сразу подписать договор о найме на работу» - и кто из нас, спрашивается, только о работе и думает. Я между прочим четыре года возле тебя круги наматывал, как мог намекал, ревновал, думал всех мужиков в офисе уволю, к чертовой бабушке. А ты что? Не видишь дальше своего носа!
Снова наступила тишина. Борис Всеславович смотрит на меня обижено, я на него шокировано. Раиса Никифоровна на нас удивленно и не понимая ситуации. И лишь один Алексей веселиться от души, ржет в кулак, прикрывая откровенный смех кашлем.
- Ляля, ну ты же взрослая разумная женщина. – не выдержал Борис Всеславович.
- Вот именно, что я женщина. Я не хочу ничего додумывать и замечать мелочи. Мне надо слышать нормальные красивые признания в любви. А предложения вообще делают с цветами и на одном колене.
- Так тебе, что просто веника не хватило? Алексей, быстро организуй цветы.
- Уже в пути, Борис Всеславович.
- Да не в цветах же дело. – уже отчаянно протянула я, сама путаясь в своих желания. Был серьёзный разговор, а теперь какая-то «Санта Барбара» получается. Уже не ясно права я, или нет. Обидел он меня, или я себя сама накрутила. Да и вообще не понимаю, что черт возьми я делаю на этом дурацком карнизе. И как все исправить…
- А в чем?
- Борюсик, Ляля права. – мы все удивленно посмотрели на Раису Никифоровну. Да? Я права? А в чем конкретно, если можно уточнить?
- Мама!
- Не кричи на мать! Быстро признавайся в любви девочке, а то гости заждались уже. – ну действительно, странной женской логикой то не я одна болею. Мы все такие.
- О, душа моя. Свет моих очей. Твои глаза, словно бездонные озера, и я тону в них…
- А можно меньше пафоса. – перебила я. Бесит просто. Вся ситуация в целом.
- Да что же Вы вечно всем не довольны, Евлалия Сергеевна? – ехидно поинтересовался этот несносный тип.
- Ох, ну надо же. Ты впервые правильно назвал мое имя. Для этого оказывается и нужно то было всего ничего, сбежать со свадьбы. – уже кричала я, потому что злость поднималась из глубин плавно холодеющей души. А тут еще он со своим сарказмом. Вот вообще не кстати играл на моих нервах.
- Так я же должен буду правильно вписывать имя в надгробие своей жены, после того как она таки свалится с этого чертового карниза. Слезай давай оттуда. – гаркнул он последнее.
- Не могу. – едва слышно прошептала я, и глазки скромно опустила. Когда помощь крайне необходима, вину свою стоит признавать быстро. И смиренно играть роль жертвы. Против женских слабостей да хитростей не может устоять не один мужчина. Ну, будем надеяться конечно на это.
- Почему?
- Тело закоченели. Страшно двигаться.
Шеф посмотрел вначале удивленно. Потом осознание ситуации видимо дошло до разозленного и вымученного мозга. Он смачно выругался, покрутил пальцем у виска, намекая мол какого черта я тут так долго стою, раз так замерзла уже. И повел сам на карниз, чтоб снять оттуда свою неразумную да примороженную невесту.