Потом – встреча нового, 1944 года в Москве, на 1-й Мещанской. С Ниной Максимовной мама познакомилась у дедушки, Владимира Семеновича. И они как-то сразу сошлись, словно близкие подруги после долгой разлуки. Те же чувства испытала при первой встрече с Ниной Максимовной наша с Володей двоюродная тетя, Суламифь Дуксин: «Приехала в Москву в 1982 году, после смерти Володи. Много времени проводила у Нины Максимовны. «Она отнеслась ко мне как к родной, хотя едва успела узнать», – вспоминает тетя Соня.
С большой теплотой и симпатией относился к первой жене старшего сына и Владимир Семенович. Очень уважал и всегда помогал ей мой отец. И первой, кто прибежал к папе после сложнейшей многочасовой операции в 1975 году, была Нина Максимовна. К больному ее не пропустили, и она оставила для него наспех написанную, полную любви и поддержки записку.
Очень нежные чувства испытывал к своей маме Володя. И по крайне мере глупо звучат упреки в адрес Нины Максимовны в том, что она в начале января 1947 года отпустила сына аж на год с лишним в Германию к отцу. Да, отпустила. Потому, что знала: там в материальном плане ему смогут дать в тысячу раз больше: и обильную еду, а не продукты по карточкам (карточки в России отменят только 14 декабря 1947 года), и музыкальные инструменты на выбор, а также возможность учиться играть на них, отдых в лучших санаториях, и еще много, много того, что невозможно было в нашей стране, только начинающей залечивать страшные послевоенные раны.
Маме он пишет часто. Потом всю жизнь, где бы ни был: на Таити или на Канарских островах, в Португалии или в Марокко – отовсюду старается хоть немного сделать Нину Максимовну сопричастной к его жизни. Мне эта черта Володи очень напоминает отношение моего отца к своей матери, нашей с Володей бабушке. Когда в Гайсине, в Мукачево или потом в Москве собирались гости, Алексей Владимирович звонил ей в Киев, говорил сам и просил своих друзей сказать несколько слов Ирине Алексеевне, чтобы она не чувствовала себя забытой.
Марина Влади
А вот жена моего родного брата Саши сознательно рассорила его с мамой. Поставила себе цель: отдалить брата от нас, тем более, как она выразилась, «что мы могли ей дать после смерти Алексея Владимировича?»…и добилась своего. Уж что она наговорила, – не представляю, да и Бог ей судья. Брат умер, не помирившись на этом свете с мамой. С мамой, на которую он был так похож, которую очень любил и называл ее не иначе как «Мася» или «Масик».
Когда 1 декабря 2008 года ушла из жизни моя мама, мы с Ларочкой Симаковой, биографом Владимира, не могли неделю забрать ее из морга. Не было денег. Я не могла позволить себе роскошь устроиться на работу, оставив дома больного, восьмидесятипятилетнего человека, нуждающегося в постоянной помощи, поэтому перебивалась случайными заработками. Мамина пенсия составляла в то время всего десять тысяч. Внуки прекрасно знали о случившемся из Интернета, но даже не позвонили. Их интересовало лишь одно: как бы еще раз получить наследство – кусок нашей квартиры. А ведь они уже жили в купленной моими родителями в 1975 году трехкомнатной квартире.
Помогли все те, кто по-настоящему любит Володю. Не родственники, но люди, которые стали мне навсегда родными: Илья Рубинштейн, Лариса Симакова, Лион Надель, Илья Гарник, Володя Зайцев, Марина Рыжикова, Павел Евдокимов, Вадим Дузь-Крятченко, Павел Алимов, Иван Потапенко, Геннадий Дурасов, а также Сибирский фонд им. В. С. Высоцкого.
Страшные минуты пришлось пережить. Они прошли бы по моей судьбе гораздо мягче, если бы рядом был муж – Саша Шелепанов, братья Володя и Саша Высоцкие.
У Саши Высоцкого характер, несмотря на ершистость, мягкий. В этом плане он схож с Семеном Владимировичем. Алексей Владимирович и Володя никакой клеветы на своих матерей не допустили бы. Что касается интриганок, очень скоро они бы носили титул «отставные жены».
Мама для Володи всегда значила бесконечно много. И все разговоры, начатые, кстати, Семеном Владимировичем, о том, что поэт называл Евгению Степановну Лихалатову второй мамой – вымысел, реверанс не слишком примерного мужа погибшей жене.
Евгению Степановну нельзя было не уважать, она человек слова, порядочная, добрая. Литература, кино, живопись – это, конечно, прерогатива Нины Максимовны. У тети Жени свои сильные стороны. Образцовая жена, она не только любила Семена Владимировича – она заботилась о нем как о малом ребенке. А какая кулинарка! Ни один ресторан не мог бы сравниться с блюдами ее приготовления.