— За твою щедрость — Господь тебя наградит! — сказала старушка и потихоньку зашаркала ногами прочь.
Мне бы её остановить, адрес спросить, может, она одинокая. Да, скорее всего так и есть. Я бы помогла ей хоть «звериков» содержать. И, как всегда, подумалось обо всем этом поздно, уже у двери квартиры. «Ладно, завтра специально на рынок зайду, вдруг еще с ней увидимся. Или, может, её продавцы запомнили. Надо поспрашивать», — решила я и успокоилась.
Пора было принять душ и браться за ужин.
Глава 2
Ужин получился довольно вкусным. Приправа, сдобренная «старушкиным» чесноком, придала жаркому пикантный вкус. Мы с крысом, наевшись, устроились напротив телевизора в моем любимом кресле и от нечего делать решили поискать: чего бы посмотреть?
Но «телик», отказывался работать на нас и транслировал сплошную муть. Я выключила его и зевнула. Время еще далеко не позднее, поэтому, потянувшись к стеллажу, выбрала любимый роман Дюма и устроилась удобнее, чтобы почитать.
Надо сказать, что, будучи подростком, увлеклась французским классиком и за несколько лет проглотила почти все его романтические истории, начиная от «Трех мушкетеров» и заканчивая «Марией Стюарт». Порядка двадцати томов, красовались в моей личной библиотеке. Книги в новых и потрепанных обложках стояли тесным рядком и занимали собой три полки не очень широкого книжного стеллажа. Я покупала их в букинисте и на рынке, в книжных магазинах и уличных лавках, заказывала через интернет и даже несколько книг выпросила у друзей взамен на что-то другое. «Графиня де Монсоро» в нарядной обложке появилась среди моей коллекции на день рождения в прошлом году. Это моя подруга Натка постаралась.
Зная, что у меня есть эта книжка, но в весьма плачевном состоянии, сделала лучший из возможных подарков.
Конечно, я уже не в первый раз погружалась с головой в любимую историю. Но читать старые, чуть желтоватые, кое-где перепачканные страницы не так приятно, как новые, еще пахнущие типографской краской белоснежные листы с черными птицами букв, уносящими на своих крыльях в незабываемый мир приключений и романтики.
Именно эту книгу я и взяла сегодня в руки. И тут же мир Дюма увлек меня за собой, заставляя сопереживать любимым героям и время от времени примерять их жизнь на себя. Интересно, какой бы я была барышней, будь у меня прислуга, наряды, деньги и богатый покровитель или муж, желательно не старый и хоть немного симпатичный.
Личная жизнь у меня пока не ладилась, да я и не особо к ней стремилась. Муж — это стирка, уборка, готовка, дети с вечно шмыгающими носами и мокрыми штанишками. Нет, пока мне хотелось после работы спокойствия и уединения. Может быть, я слишком пуританского воспитания, но легкие интрижки меня не устраивали, а на что-то серьезное, просто не хватало времени и желания. Пресловутая «любовь» — еще не посещала мою душу, и я её не торопила. Знала, что всему есть свое время. И у меня все еще впереди.
Перевалило за полночь, когда Рокфор ткнулся носом в мою ладонь, тем самым напоминая о том, что пора бы и на бочок. Я с трудом оторвалась от приключений и встретилась взглядом с его бусинками глаз, неотрывно следящими за мной.
— Все, Роки, идем спать! — с неохотой отложила книгу и потянулась, разминая немного затекшее тело, встала с кресла. Роки переместился с моих колен на подлокотник и громко чихнул. Из его рта вылетело легкое белое облачко и, увеличиваясь на глазах в размерах, вытянулось в высоту, почти на мой полный рост. Я остолбенела, рассматривая это непонятное для меня явление.
Прозрачная пленка чуть колебалась, на ней как на экране телевизора мелькали какие-то очертания, неясные силуэты. Обошла пленку вокруг, легонько дотронулась пальцем, в него тут же будто вонзилось несколько игл. Резко отдернула руку, испытывая неприятное чувство схожее с тем, когда получаешь удар от слабого заряда тока или при статике от соприкосновения шуб.
— Роки, что это ты сотворил? — изумилась я, оглядываясь на не менее ошалевшего от происходящего четверолапого дружка. Он стоял чуть поодаль уже на ковре, привставая на задние лапки и настороженно водя носом, не осмеливался приближаться к неизвестно чему.
Через мгновение, показавшееся вечностью, пленка отобразила темную мостовую, покрытую брусчаткой, какие-то старые дома, вернее, не старые, а древние. Сейчас уже давно так не строят. Запахи чужой жизни ворвались в комнату с прохладным ветром. Вихрь закружил вокруг, и непроизвольно отступая от него, я вдруг оказалась по другую сторону пленки. Незаметно для себя, прошла сквозь прозрачное полотно и оказалась в чужом мире. Теперь моя комната, словно картина, замерла на экране, а мы с бедняжкой Рокфором (который шмыгнул следом за мной), оказались выброшенными на ночную улицу неведомого города.