— Ну тогда я сама в Москву рвану! Если гора не идёт к Магомеду...
— Магомед идёт к горе! — закончила я за неё фразу. Мы рассмеялись и обнялись.
— Буду скучать, Ксюнь.
— И я, подружка.
— Да ты будешь скучать, как же! Опять своему Денису начнёшь в рот заглядывать и в задницу дуть!
— Лиля!
— Ладно, молчу. Пора на регистрацию.
Зарегистрировавшись на рейс, сдав багаж и получив посадочный талон, мы с Лилей подошли к зоне таможенного контроля. Там, ещё раз крепко обнявшись, и пожелав друг другу удачи, собирались уже разойтись, как громко ахнув, Лилька воскликнула:
— Здесь Буткевичус!
Я резко обернулась, и моё сердце учащённо забилось, когда я увидела Сашку, приближающегося к нам быстрым шагом.
— Лиль, можешь нас оставить? — попросил он Мондрус, не сводя с меня глаз.
— Конечно... Ладно, Окс, я поехала! Целую!
Она послала мне воздушный поцелуй и, незаметно изобразив глазами изумление, ушла.
Я взглянула на Сашку. Его лицо осунулось, один глаз был красным от лопнувшего капилляра.
"Боже, неужели это из — за меня?!"
— Саш, я...
— Не уезжай, Петрова!
Я с сожалением покачала головой.
— Это невозможно. Прости.
Неожиданно, он схватил меня рукой за затылок и прижал к себе. Я уткнулась в его твёрдое, напряжённое плечо. В нос ударил запах мужчины: терпкий, знакомый, приятный.
— Не уезжай! — страстно зашептал Сашка мне в ухо, — Я люблю тебя, Оксанка! Дай мне шанс, прошу!
Я содрогнулась от его слов. Ничего не ответив, я вырвалась из крепкого кольца его рук и, не оборачиваясь, бросилась за ограничительную ленту.
5 глава
— Петрова, такой шанс! Твой распрекрасный Денис никуда не денется, а вот горящий тур уплывёт в момент! Тунис! Средиземное море! Всё включено! Всего неделя, соглашайся! Всё равно ты пока без работы сидишь, — как говорится, сам бог велел! За деньги можешь не переживать — отдашь, как сможешь.
Лиля жила по принципу, что деньги надо вкладывать в впечатления, и весь свой заработок тратила исключительно на путешествия.
В середине октября в Москве установилась холодная дождливая погода и, несмотря на счастливое воссоединение с Денисом, счастливой я себя никак не чувствовала. На душе, как и за окном — было пасмурно и хмуро.
— А когда вылет?
— Завтра! Сейчас выкупаю путёвки, потом бегу на работу — я уже договорилась о подмене, вечером сажусь в Сапсан, переночую у двоюродной сестры, а утром — к тебе! Потом едем в Шереметьево, и... здравствуй море — прощай грусть! Ну, что скажешь? Продлим себе лето, а Оксик?!
— Продлим!
— Вот и отлично! Тогда завтра жди! Футболочку из новой коллекции тебе привезу, — пообещала подруга.
Лиля работала старшим менеджером в магазине брендовой спортивной одежды.
Как ни странно, Денис спокойно отреагировал на моё заявление о внезапном отъезде (хотя внутренне я уже была настроена на ссору), и даже, дал двести долларов, — что было неслыханной щедростью с его стороны.
— Слетай, зая, позагорай, я не против. — сказал он за ужином. — Я тебе доверяю. Лильке привет!
"Вину заглаживает".
А чувствовала ли я свою вину? Считала ли тот случайный секс с бывшим одноклассником изменой?
Нет, не считала.
И честно говоря, я не ожидала от себя такой реакции, думала, начну изводиться муками совести, грызть себя изнутри, но нет, совесть меня не мучила, внутри ничего не грызло, более того, я испытывала неизвестное мне ранее чувство некого злорадства: "Ах, ты так со мной обошёлся?! А я вот тоже так могу! Получай!"
Со мной произошла удивительная метаморфоза: я уже не боялась внезапных вспышек гнева, которые были свойственны непростому характеру Дениса, перестала названивать ему каждые пятнадцать минут, сходя с ума от беспокойства, когда он вдруг задерживался на работе. Нет, мне по — прежнему не всё равно, где он и с кем, но я стала... спокойнее что — ли. Вот и сейчас, я готова была поссориться с ним, чтобы отстоять право на поездку, чего раньше никогда бы не посмела сделать. Неужели всему этому невольно поспособствовал Буткевичус?!
*** Выйдя на трап самолёта, в лицо полыхнуло жаркой и влажной волной. Я глубоко втянула в себя тягучий воздух африканского континента и улыбнулась.
— Лето, ах лето, лето яркое будь со мной! — пропела Лиля, спускаясь по трапу. — Всё — таки я молодец, да, Ксюнь? Сидела бы ты сейчас в промозглой Москве, со своим скучным блевантином, да щи — борщи варила.
— Лиля, я запрещаю тебе так говорить о Денисе! Никакой он не блевантин! Он, между прочим, тебе привет передавал!