Марта Шилдз
Мой дом там, где любимый
Глава первая
Хэнк Эдем блаженно зажмурился, когда кисло-сладкий кусок лимонного пирога растаял во рту. Если бы его сестра умела готовить, разве потащился бы он в такую даль, бросив на произвол судьбы свое ранчо, да еще в погожий денек — для работы лучше не придумаешь!
— Черт возьми, Гета! С каких это пор твой Батч стал готовить такую выпечку?
Хозяйка кафе Генриетта Гиббс затряслась от смеха.
— Ты что, парень, спятил? Мой старик и к тесту-то не знает, с какой стороны подойти. — Гета говорила нарочито громко, так, чтобы ее муж не пропустил ни слова.
Нескончаемая беззлобная перепалка между Гетой и Батчем являлась фирменным стилем заведения, именно она, а также прожигающий насквозь красный перец Батча уже не один десяток лет притягивали жителей Дубойса, штат Вайоминг, в их кафе под звучным названием «У подножья горы Виски».
Хэнк лукаво прищурился.
— Не хочешь ли ты сказать, что это твоих рук дело?
— Ну, ты даешь! — воскликнула Гета, хлопнув его по спине. — Да мой Батч на пушечный выстрел не подпускает меня к кухне, разве что забрать чистые тарелки. Я — фасад, он — задворки. Так уж у нас повелось еще лет тридцать назад, и своих привычек мы менять не собираемся.
— Тогда кто же?..
— Алекс. Александра. Александра Миллер. В прошлый четверг Зик притащил на буксире ее драндулет. Скажу тебе, груда металлолома, а не машина. Та еще дрянь. Сразу видать, не американская работа.
— И ты наняла ее?
— А зачем? Сам знаешь, не сезон. Вот когда туристы понаедут — другое дело. Бедняжка хочет лишь заработать на ремонт своей развалюхи.
— Так ей нужна работа? — оживился Хэнк.
— А у тебя есть?
— Есть, если она и все остальное готовит, как этот пирог. Миссис Джонсон взяла расчет: ее сын переехал в Техас, и ей хочется жить поближе к внукам. Так что вот уже две недели мы питаемся стряпней Клэр. — Он невольно скривился, вспомнив вчерашний ужин. — Мои парни грозятся послать все к чертовой матери, если им хотя бы нормальный кофе не будут готовить. Да что там кофе, не тебе объяснять, что значит для ковбоя хорошо подзаправиться.
Генриетта тяжко вздохнула и опустилась на стул рядом с Хэнком.
— Врать не буду, парень, кроме этих пирогов, я у нее ничего не пробовала. Сам знаешь, Батч никого к плите не подпускает. Просто как-то с утра пораньше, когда Батч еще дрых, она заявилась на кухню и испекла пару пирогов. Так, из благодарности, помочь хотела. Батч непременно вышвырнул бы ее вон, кабы я не подсуетилась и не сунула ему в рот кусок пирога. Он сразу стал как шелковый.
— А что-нибудь еще она готовить умеет?
— Говорит, умеет, и я ей верю. Такая корочка получается только у тех, кто понимает толк в стряпне. Вообще-то ей надо в Калифорнию, собирается там учиться у какого-то знаменитого шеф-повара…
— А где она остановилась?
— Пришлось поговорить с Генри, чтобы он пустил ее в свой мотель. Оплата — сущие гроши, но для нее сейчас и это много.
Собеседники повернулись в сторону скрипнувшей кухонной двери.
— Это она, — шепнула Генриетта, затем повысила голос: — Иди сюда, Алекс. Тут кое-кто хочет познакомиться с тобой.
Ну и девица! Глаза Хэнка расширились, когда он увидел ее длинные ноги и стройные бедра, затянутые в потертые джинсы. Тяжелая масса каштановых волос, схваченных на затылке голубой лентой, в полумраке кафе отливала золотом. Хэнк невольно представил, как они рассыплются по ее обнаженной груди. Черт, ни в коем случае нельзя брать на работу эту красотку. Если уж ему, как похотливому мартовскому коту, мерещится невесть что, то холостые ковбои из долины Извилистой речки и вовсе позабудут обо всем на свете.
Хэнк повернулся к тете:
— Да ведь она еще совсем молодая!
Девушка вскинула голову.
— К вашему сведению, мне уже двадцать пять.
— Алекс, это Хэнк Эдем, — вмешалась хозяйка кафе. — Обычно он не такой грубиян. Ему нужен повар на ранчо. Хочешь поработать у него?
Золотисто-карие глаза обследовали Хэнка, словно оценивая его — и как мужчину, и как потенциального хозяина.
— И какая оплата? — наконец спросила девушка, растягивая слова. Голос ее лился как сладкий мед.
Сам не зная почему, Хэнк назвал смехотворно низкую сумму.
— Смею вас уверить, мистер Эдем, что я уже вышла из младенческого возраста и считать умею. — Алекс повернулась и отправилась обратно на кухню.
Хэнк оторопело уставился на дверную ручку. Что делать: нутро подсказывало ему, что с Александрой Миллер проблем не оберешься. Да и сам он хорош: что это на него вдруг нашло? Не обменялся с женщиной и парой слов, а уже мечтает затащить ее в койку. Такого с ним не было до сих пор.