Подхожу к аудитории, где проходил урок географии, где столпились одноклассники в ожидании учителя, и не сразу замечаю, что и они стихли. Замираю в сторонке, делаю вид, что смотрю в окно, когда Женька Смирнов громко заржал:
-Ну, Лохушка, ну ты даешь! А с виду такая недотрога. Такое тело под тряпками прячешь. Слушай, а давай и я тебя трахну? Ты тоже так для меня будешь кричать?
В этот момент, мне захотелось, чтобы пол подомной разверзся, и я провалилась прямиком в бездну, потому что страшная догадка засвербела на горизонте сознания.
-Что? – Выдавила из себя, хватаясь дрожащими руками за ремень рюкзака на плече. На меня словно ведро помоев вылили.
-Какое тело, Смирнов? Не смеши, - ехидно режет словами Аллочка, подло ухмыляясь, заправляя идеальный гладкий локон за ухо. – Лисова едва не стошнило, прямиком на белоснежный стол!
-Ну тогда по нашему Лисову Оскар плачет, так разыгрывать страсть!
-Олег мастер в этом, не сомневайся. Чего только стоит его игра в так называемую дружбу. – Аллочка засмеялась. За ней все остальные, а я никак не могла понять, откуда им стало известно о нашей близости с Лисовым. Видя мой ошарашенный взгляд, Женька Смирнов достал свой телефон, покопался в нем, и тут же мой телефон мяукнул входящим сообщением. Я полезла рукой в карман, предчувствуя неизбежное, но мне нужно было увидеть то, что видели они.
Открываю сообщение, нажимаю на стрелочку в центре него, и вижу видео, где я, бесстыдно обхватив Лисова длинными ногами, вскрикиваю, каждый раз, когда он вколачивался в меня…
Больно. Почти физически.
Полосует. Раздирает на клочья душу, сознание.
Лицо бледнеет, конечности коченеют, да так, что едва не роняют телефон. Убираю его в карман, и делаю шаг назад. Перед глазами все плывет, от осознания, что это конец. Никто не упустит шанса уничтожить Лохушку, которая так низко пала. Происходящее обрушилось на меня могильной плитой, кроша все то, что я с таким с трудом в себе выстраивала, чтобы противостоять этим богатеньким подонкам. Радченко пошло толкал языком в щеку, и одновременно бедрами, подливая масла в котел, в котором жарилась и плавилась моя душа. Моя гордость.
-Ну так что, Лохушка? – Несется мне в след, когда я поворачиваюсь, чтобы позорно сбежать. – Давай я тебя трахну? А хочешь бабла дам?
Выбежала из школы, и побежала к пруду. Первая мысль броситься в него с головой. Я прикинула какая в нем могла быть глубина, и припомнила урок истории, где говорилось о том, что это был некогда карьер по добычи полудрагоценных металлов, но в конце семидесятых, подземные воды поднялись наверх. Значит глубина здесь должна быть порядочной.
Скинула рюкзак, сняла туфли и замерла на секунду, глубоко вздохнув. Подняла ногу, наступая на кованный парапет, когда на моем запястье сомкнулась чья – то горячая ладонь.
-Не дури, Аня. – Раздается сдавленный голос, и чуть повернув голову я замечаю новенького. Максима.
Глава 10
В голове ревет обида, злость и ненависть ко всему белому свету, в том числе и к нему. Желание со всем поскорее покончить, подстегивает. Рывком выдергиваю свою руку, но он не выпускает, крепко подхватывает мое тело, и мы валимся в воду. Она еще не прогретая, холодная до онемения, по ощущениям, что я попала в ледяной капкан, и тяжелой глыбой неслась вниз, утягивая за собой новенького мальчишку. Мой мозг будто тоже мгновенно замерз, иначе как объяснить тот факт, что я, парализованная ужасом, видела нас словно со стороны. Мы, как два парящих ангела опускались на дно черной бездны, глядя друг на друга, широко раскрытыми глазами. Потерялся счет времени, только наш неразрывный зримый контакт, холод и бездна, в которую мы быстро погружались.
Легкие свело колючей судорогой, и я, дернувшись, подалась к верху, а Максим продолжал идти ко дну. Оно чернело темным непроглядным пятном, за которым не было ничего. Только пропасть, из которой не возвращаются.
В голове поплыло, но все еще клокочущая во мне ненависть и злость придали мне сил, и я рывком подтянула Максима к верху, и, он, вздрогнув, погреб к свету…
Меня била настолько сильная дрожь, что я сидела и слушала стук своих зубов. Максим сидел рядом, прижавшись ко мне боком, и смотрел перед собой.
-Ты совсем дура? Да? – Сипло, отдышавшись и прокашлявшись произносит он. – Мы едва не утонули.